– А теперь вообще страсти начались, – продолжила скандинавская бабушка, начав плакать в полную силу. – К границам всех стягивают, говорят – война большая будет. С Востока – узкоглазые, с Запада – мракобесы эти. Сынки наши, – шмыгнула. – Никак пожить спокойно не дают, суки, то жуки, то эти…

Зинаида Матвеевна сочувственно обняла новую подругу:

– Ничего, Люда, мы и тем и этим накостыляем, и еще и до Америки достанем! Вольфович – он мужик во! – показала кулачок. – Он быстро всех к ногтю. Вон – даже выборы ждать не стал, одному сунул, второго припугнул – все, теперь председатель Комитета по военному положению, с министром обороны в Генштабе заседает, главнокомандующим. Ребята наши погибают и погибать будут, но главное – Родину отстоять. С Родиной-то ничего не страшна. Помнишь песню нашу, старую? – откашлявшись, она затянула. – Забота у нас простая, Забота наша такая…

– Жила бы страна родная, И нету других забот… – подхватила скандинавка.

В душе что-то зашевелилось, и до меня по-настоящему дошло происходящее. Как ни прячься за удобные оправдания типа «это не мой мир, не мои соотечественники», но это лишь вранье самому себе. Где-то там, на Земле–1, погибают в сражениях с япошками мои соотечественники. Ну и что, что планета другая? Сука, во всех мирах одно и то же – не дают враги жить спокойно. Остро захотелось сделать для нашей победы как можно больше. Хорошо, что именно этим мы сейчас и займемся.

– Ой, Андрюша! – заметила нас Зинаида Матвеевна. – Как ты, хороший мой? Совсем тебя вояки поди заездили – похудел, синяки под глазами страшенные.

– Все хорошо, баб Зин! – бодро отозвался я. – Забота у нас такая – своим помогать. Все работают, а я чем хуже?

– Молодец какой, – умилилась бабушка. – Это вот, Люд, сын Вольфовича, представляешь? Кремень парень, и рукастый – и по хозяйству справляется, и коров пасти может, и через порталы ходит!

– Да ты что?! – растеряв минорное настроение бабушка Люда. – Так надо нашим рассказать, успокоить – боятся, что мы здесь навсегда останемся, а мужики – там. Своего бы в один конец Вольфович точно не отправил!

И скандинавка с неожиданной для дамы ее возраста энергией подскочила с дощечки и посеменила на восток – там, у нас «лагерь беженцев» в виде тысяч армейских палаток. Долго не простоит – недели три, и будет Санта-Моника еще краше прежней: как минимум, избы на берегу океана будут смотреться очень стильно!

Пробой для перемещений в Москву был выбран что надо: ведет прямо в подвал Министерства обороны. В нем нас – я, Тимофей, Сергей, Гриша – привычно встретили мужики с автоматами. Мы подняли руки – инструктаж на эту тему был – и один из солдат сходил до двери, открыв ее и доложив:

– Прибыли.

Я тем временем осматривался: до нас сюда заходил только жучок-разведчик, но военные не тратили время зря, освободив помещение от мебели – раньше здесь был кабинет какого-то секретного дядьки, раз в подвале сидел – и выстроив по центру бетонную баррикаду, за которой вояки и прятались.

А вот и Вольфович – в привычном костюме, с осунувшейся рожей – тоже мало спит – с решительностью в глазах и в сопровождении мужика в форме министра обороны и с напоминающим бульдога лицом под седой шевелюрой.

Последнего я видел впервые, но к такому положению дел я привык: в этом мире вообще много незнакомых лиц. А ведь не за горами большой визит в родной мир! Попытавшись представить, как соотечественники Земли–3 отреагируют на «воскрешение» Жириновского, я подавил смешок и пожал протянутую министром руку.

– Рохлин, Лев Яковлевич, – представился он. – Министр обороны.