– Я подумаю.

– Ты считаешь, что это плохая профессия?

– Нет, не считаю.

– Ну вот, видишь. Ведь все равно надо кем-то стать…

– Ну, а как же?.. – начал я и не договорил, надеясь, что он не забыл главную причину, по которой я пришел сюда.

Он подождал, чтобы я закончил фразу, не дождался и сказал:

– Ты думаешь, что в наше время и в моем кругу найдется болван, готовый отдать дочь за парня без высшего образования, без хорошей профессии? Это смешно…

Сказать по правде, этот вопрос меня тоже мучил, и я был в какой-то степени готов, что он обязательно возникнет при разговоре, и потому нерешительно сказал:

– Но ведь можно и… так сказать, параллельно… Не обязательно для этого ждать, чтобы тебе выдали диплом…

– Посмотрим, – сказал он, – Жизнь покажет – параллельно или перпендикулярно. Ты почему не выпил?

Я машинально отпил глоток из бокала, поставил его на столик и под пристальным взглядом Кязыма, кивнув ему, покинул кабинет в растрепанных чувствах, понимая только одно: ни к чему конкретному насчет наших отношений с Нарой мы с её отцом не пришли.

– Ну, что он сказал? – подступила ко мне Нара в волнении, едва я вышел из кабинета.

– А чего ты ждала? – спросил я.

– Ну, когда?

– Что когда?

– Ну, перестань… Когда?.. Ну, свадьба, ну, я не знаю, обручение, что ли… Когда сватов будете присылать?

– Я смотрю, вам, девушка не терпится замуж выйти.

– Хватит дурачиться, говори!

– Он предложил мне стать таможенником.

– Та… Таможенником?.. Я сказала – хватит дурачиться, – уже всерьез рассердилась она.

– Я серьезно.

Она немного помолчала, осмысливая сказанное мной.

– Но при чем тут таможенник? – удивленно спросила она, – Он не говорил про обручение?

– Нет. Но сказал: когда у тебя будет семья, тебе необходимо будет содержать её, и потому ты должен хорошо зарабатывать.

– Это все?

– Да.

Она удрученно помолчала.

– Я не понимаю.

– Я тоже не совсем. Но если это нужно, чтобы на тебе жениться, то я готов. Ради тебя я готов на все.

– Я все равно ничего не могу понять, – сказала Нара.

– Причем, он сказал, если хочешь жениться на моей единственной дочери, ты должен поступить и учиться именно в Москве, там ты получишь настоящее высшее образование, не то, что здесь. Так он сказал… – Я пожал плечами, чтобы быть солидарным с Нарой в непонимании этого странного заявления пожилого мужчины.

– Мне понравилось то место, где «если хочешь жениться на моей единственной дочери», – сказала Нара, – Остальное я не поняла.

– Мне это место тоже очень понравилось, – сказал я, – Хочешь, мы выйдем, прогуляемся?

После безрезультатного, неряшливого разговора с отцом Нармины, обстановка их квартиры стала давить на меня, мне захотелось поскорее покинуть их дом, вытащить отсюда Нармину; мне казалось, что ей тоже стало трудно дышать здесь.

– Нет, – сказала она, – Сейчас я должна выяснить все про вашу беседу. Поговорю с отцом.

– Бог в помощь, сударыня. Отпускаете меня?

– С болью сердечной.

Я привлек её к себе, быстро поцеловал, пока в прихожую никто не вышел, и покинул негостеприимный дом, в котором жил дорогой мне человек…

Так мы с ним в тот день расстались. Я не была против того, чтобы он работал именно в таможне. Где бы ни работал Эмин, я не сомневалась, что он трудился бы честно, добросовестно, но я не понимала, зачем это нужно было отцу. У отца к тому времени было два крупных магазина, оба в хорошем месте, как он говорил – в «ходовом месте», один в самом центре, на самой оживленной улице города; дела у него шли отлично, бизнес процветал, и казалось бы, все его деловые контакты были далеки от таможни… Хотя, кто знает, я в этом не разбираюсь, а он никогда на эту тему не разговаривал дома. Но когда я прямо спросила его об этом, он только сказал мне: