С теплом вспоминаю Пасху, когда все дети бабы Дуни с внуками собирались на её могилке на городском кладбище, а оттуда пешком шли к нам домой на пасхальное застолье. Пасха в те годы у меня ассоциировалась прежде всего с посещением кладбища и встречей с родными, а вовсе не с Церковью.

Большое влияние оказал на меня мой старший двоюродный брат Володя. Он был старше меня на шесть лет и усиленно тренировался тогда в секции спортивной гимнастики, будучи мастером спорта и постоянно участвуя в крупных соревнованиях. Он казался мне человеком-легендой. Господь одарил его способностью очень успешно преподносить себя окружающим, оказывать на них влияние – то, что называется харизмой. На школьной спортивной площадке во время наших прогулок он показывал мне трюки на турнике и брусьях, чему-то учил и меня. Я был просто заворожен им! Через несколько лет ему пришлось пережить крайне сложную полосу скорбей. Окончив медицинский институт, он, несмотря на свои космические высоты в спорте, оказался в качестве молодого специалиста в г. Бугульма в Татарии. Пытаясь удержаться на прежнем «чемпионском» материальном уровне при низкой зарплате начинающего врача, он ввязался в отношения с местной наркомафией и вскоре получил немалый срок в колонии строгого режима. Надо сказать, что испытание это он перенёс достойно. Выйдя из заключения, он женился, и сейчас Володя – высококвалифицированный семейный врач, отец двух дочерей.

Мы взрослели. Вот уже пришло время расстаться с Валентиной Александровной. Начались хождения по кабинетам, знакомство со многими учителями вместо одного.

Друзья позаписывались в спортивные секции, а меня врачи не подпускали к спорту из-за высокой близорукости. Маме удалось уговорить тренера принять меня в секцию настольного тенниса. Господь затмил разум участковому педиатру, и она, совершенно не представляя, что это за спорт, выписала мне справку.

С благодарностью вспоминаю моего тренера Леонида Даниловича. Сколько он сделал для меня в моей жизни! Наши отношения переросли в тесную дружбу, продолжающуюся и по сей день. Промыслом Божиим он тоже оказался в Церкви, пел на клиросе и даже был келейником у известного самарского священника. Каким-то чудом он оказался в самарском Свято-Георгиевском храме на моей иерейской хиротонии. Он не был профессиональным тренером, но чётко поставленная методика тренировки позволила достичь высоких результатов. И не только в игре, хотя наша команда и занимала третье место в миллионном городе. Он проводил с нами беседы, читал лекции о волевой подготовке спортсмена, каждый выходной вывозил нас на соревнования или на общефизическую подготовку на лыжную базу Старосемейкино или в Заволжье на остров Проран. Мне до сих пор неведомо, как, работая начальником отдела НИИ «Куйбышевдормаш» и находясь, как и многие из тогдашних советских интеллигентов, в духовном поиске в доступных пределах (чаще это были йога, оккультная мистика и т. д.), он сумел преодолеть в себе снобизм и прийти в православие. Несмотря на интерес к себе КГБ, Леонид Данилович продолжал своё занятие.

Как-то мама купила для меня профсоюзную путёвку в пионерский лагерь «Костёр» на окраине города. Хотя мне было уже 12 лет, я не осилил дотерпеть до конца смены: поступил по отработанной в детском саду схеме – ЗАБОЛЕЛ, и родители вынуждены были забрать меня домой. Помню, что не по мне было всё это: построения, совместные подвижные игры, столовая, вечерние забавы.

Как-то само собой я определился с выбором профессии. Всерьёз решил стать лётчиком. Горячо, до фанатизма изучал книги по устройству самолёта и пилотированию. Настольными книгами стали для меня «Вам взлёт» Анатолия Маркуши и «Цель жизни» великого авиаконструктора Александра Сергеевича Яковлева. Увы, из-за плохого зрения пришлось в 7 классе «переквалифицироваться» в автодизайнера. И опять: изучение устройства автомобиля, история автомобилестроения. Было решено поступать в Московский автодорожный институт. Постепенно приходило отрезвление. Какое-то время я «завис» и оставил свои мечты о профессии, хотя этот вопрос для подростка является не самым последним. Выбору помог случай.