После окончания второго класса состоялась моя первая в жизни поездка в дальние края. Папа взял меня с собой в АБХАЗИЮ. Да-да: именно в Абхазию! Это была ещё та – советская Абхазия – всесоюзная здравница. Начало июня, южная ночь, летающие фонарики светлячков. Идеальный порядок в Гагрском парке, павлины, пальмы, тропические рыбки в бассейнах. Сочи, Адлер, Новый Афон, Сухуми и, конечно же, неповторимое море, ещё не успокоившееся после весенних штормов. Я был заворожён! Ощущение абхазской сказки осталось у меня на всю жизнь. ПРОМЫСЛИТЕЛЬНО! Обратный путь – через Москву – папой был выбран специально, чтобы целый день провести с любимым сыном в первопрестольной. Как много я увидел в тот день: автобусная экскурсия по городу, ВДНХ, ЦУМ, ГУМ, Красная площадь, Мавзолей.

Особенно хочется сказать о моей первой учительнице – Валентине Александровне. Как и Тамара Петровна в детском саду, она казалась удивительно родной и доброй. Помню, я смотрел на неё, машинально сравнивал с другими классными мамами и восторгался: «Как нам повезло!». Частые походы к ней домой всем классом и чаепития, прогулки в парках, кинотеатрах, общение с её мужем – лысым добряком, отставным офицером Анатолием (отчество не помню). Мы встречались по жизни потом неоднократно, и каждый раз оставалось ощущение светлого внимания, порядочности и любви. На уроках поблажек ждать от Валентины Александровны не приходилось. Да и на родительских собраниях всё говорилось «в лоб». Эпитеты к моему поведению: «Первый болтун и выскочка!».

В третьем классе нас принимали в пионеры. Это было событие в моём тогдашнем (да и сегодняшнем!) понимании очень серьёзное. Вожатые из восьмого класса на торжественной линейке сняли наши звёздочки и повязали красные галстуки. С трибуны директор школы возгласил: «Пионер Советского Союза, будь готов!». Дружный хор детских голосов грянул: «Всегда готов!».

Вот только салют отдавать для меня стало пыткой. Четырёхпалая правая кисть ну никак не выражала желаемой боеготовности! Поэтому я старался куда-то забиться, спрятаться за спины одноклассников и не показать своего позора. Торжественное внесение школьного пионерского знамени в школьный актовый зал под звуки горна и барабанную дробь. Брр! Мурашки по телу от восторга и гордости за советскую державу. Повествую всё, как было, без преукрас и поношения! Конечно, ни о каких масонских символах и речи не было! Чувство принадлежности к чему-то великому и достойному, чувство общности так важны для подростка! Где всё это сегодня?

Отнять, опорочить, НЕ ДАВ НИЧЕГО ВЗАМЕН, создав вакуум, – это изуверство над детскими душами! Пустоты в Божьем мире не бывает, и она всегда чем-то заполняется! Сорвали галстуки, отняли флаги и горны – получили подростковую преступность, детскую проституцию, наркоманию и токсикоманию.

По-прежнему мне сильно портили жизнь приезды в школу стоматологов. Здесь было ещё хуже, чем в детсаду: они не просто осматривали и направляли в поликлинику для лечения – эскулапы в школе лечили и удаляли зубы. Надо было видеть, как, бледный, плёлся я походкой смертника в зубной кабинет по вызову – как на казнь.

То же было и с прививками. Отводы от вакцинации почему-то тогда не были в ходу. Помню, как в нашей школе умерла от поствакцинальных осложнений Оля М., с которой мы ходили в один детский сад.

Был ещё один яркий эпизод из моих отношений с медициной. Моя близорукость начала стремительно прогрессировать, и однажды в поликлинике окулист мне назначила подкожные инъекции экстракта алоэ и витамины В1 и В6. Купив в аптеке лекарства, мы с мамой вернулись в поликлинику. И тут меня объяла паника. Я убежал, спрятался за углом поликлиники и стал вслух МОЛИТЬСЯ ИИСУСОВОЙ МОЛИТВОЙ, которой меня научила бабушка. Крестился, взывал к небу, но, тем не менее, всё-таки меня обнаружили и я оказался в процедурном кабинете. Никакого ропота и обиды на Бога я почему-то не испытывал. С этого времени на все школьные годы эти препараты стали моими постоянными спутниками – по 30 инъекций на курс.