– Ладно, – затравленно озираясь, согласился Большой Дев. – Пусть летят.

– Я знал, что ты согласишься, – усмехнулся Трес и, обведя глазами вельмож, приказал. – Убейте его.

Сама комната, мебель и даже неяркое, основательно приглушённое освещение, всё было выдержано в тёмно-зелёных тонах.

Удобно развалившись в низком полукруглом кресле, рядом с небольшим круглым столиком на одной ножке, господин Кра отдыхал от суеты последних дней в своей уютной, полностью изолированной от любого внешнего шума каюте. Он не спеша потягивал тёплое, приятно расслабляющее вино и смотрел на большой, в полстены, и абсолютно безжизненный экран.

*****

Группа шикарно, по-праздничному, разодетых людей, во главе с толстым, побагровевшим от гнева и унижения мужчиной, отчаянно отбивалась от спущенной на неё своры собак. А вокруг тряслась, билась в истерике, хохотала и улюлюкала вездесущая, тыкающая в них пальцами толпа, получившая, всегда, такое сладкое, такое необходимое и такое долгожданное – зрелище.

*****

Высокий, под два метра, крепко-сложенный мужчина сделал ещё одну жадную затяжку, щелчком пальцев отбросил недокуренную сигарету и небольшим, почти случайным шажком сдвинулся чуть в сторону и вперёд. Его рука, распрощавшись с окурком и продолжив своё плавное, ничего незначащее и почти неуловимое движение, каким-то, почти мистическим образом, оказалась вооружена короткой резиновой дубинкой. Ещё одно профессионально отточенное движение обрушило её на голову поравнявшемуся с ним парню.

*****

Задыхаясь, истекая кровью и, видимо, почувствовав, что смерть неизбежна, чудовище закричало, вкладывая в крик всю свою ненависть и, развернувшись, бросилось на преследователей, приводя в ужас лошадей и ещё сильнее распаляя охотников. Кому-то не повезло.

*****

Несколько разгорячённых алкоголем и опьянённых безнаказанностью вельмож, весело смеясь, давили копытами лошадей и кололи узкими, длинными клинками извивающихся перед ними на земле и кричащих от страха и боли людей – женщину и маленького мальчика. Израненная, покрытая грязью и кровью женщина изо всех сил прижимала к себе ребёнка, всё ещё надеясь закрыть его своим телом, в то время как другая, богато одетая, сидя, чуть в стороне, на пританцовывающей красавице-лошади, безразлично наблюдала за происходящим, время от времени, брезгливо кривя свои пухлые губки.

Яркая вспышка молнии, ворвавшись в комнату, на мгновение осветила её и исчезла, уступая место ужаснейшему раскату грома, от которого, казалось, содрогнулись даже стены.

– Ты только посмотри, какая гроза разыгралась. Давно такой не было, – как-то очень неспешно проговорил широкоплечий мужчина, отодвигая в сторону грубой, лопатоподобной ладонью белую, с красным по краям занавеску и вглядываясь в тёмное, искажающее, мокрой поверхностью, реальность окно.

Он повернул свою косматую голову и посмотрел на жену, маленькую и хрупкую женщину. Она стояла на коленях перед иконой и молилась, вздрагивая при каждом новом раскате грома. Мужчина подошёл, осторожно положил руки ей на плечи и, наклонившись, поцеловал её в голову.

– Не бойся, Флора, – сказал он, как можно мягче. – Это всего лишь гроза, и она скоро закончится.

Женщина, слабым, дрожащим комочком, благодарно прижалась к его ногам.

– Ну, ладно, что ты, в самом деле, – невнятно пробормотал мужчина, стыдясь своего поступка и легонько отстраняя жену.

Разве так должен вести себя настоящий мужчина – воин, даже если у него такая прекрасная жена? Нет, конечно. Нельзя показывать свои чувства, даже вот так – наедине. Да и соседи тоже, не дай бог, узнают, засмеют. Им только повод дай, а уж за ними не заржавеет.