– Прости, я не знала, – отлипла от стены Олиша.

– Ты и не должна была узнать. Хватит с меня жалости. Я сыта ей с детства по горло.

Раздался стук шагов, подруга подошла ко мне.

– Я последняя, кто станет тебя жалеть, Висандра, – приободрила она меня. – Ты ведь знаешь, я росла в приюте. Там быстро отучают от жалости. В нищенском приюте учишься выживать.

Тут я не выдержала. Слова сами потекли из меня:

– Мне повезло сильнее. Мои нынешние родители относились ко мне неплохо. Они приглашали для меня лучших учителей. Заказывали одежду у самых дорогих портних, воспитывали в строгости, изредка потакая капризам. При всём при этом Лойды никогда меня не любили. В их семье я всегда была чужой. Родных детей моих приёмных родителей воспитывали няни. Ребята никогда не звали меня играть с ними. Они с детства знали, кто я, и остерегались со мной играть. Опасались наказания. Клятва, данная лордом Лойдом о моём истинном происхождении, распространяется полностью на весь его род.

– Поэтому ты подружилась с Вивьен? Тебе было одиноко? – с грустью посмотрела на меня Олиша.

– Отчасти, – кивнула ей. – Вивьен превосходно умеет втираться в доверие.

Выяснив подробности о моём происхождении, жрец упёрся руками о столешницу и приподнялся над креслом.

– Вы пропавшая дочь нашего повелителя? – переспросил он.

На самом деле моя венценосная особа его интересовала ровно столько же, сколько паства, учинившая в храме разгром. Жрец опасался впасть в немилость короля.

– Лучше спросите сами у него об этом, – пренебрегла я его вопросом и вернулась к многострадальной теме: – Лучше объясните мне, почему я не помню свою свадьбу? Такое событие сложно забыть, пускай я и была подростком!

– Это мне неведомо, – уверенно заявил жрец и пробормотал: – Напрягите память. Вдруг что вспомните.

– Не выйдет. Я не из тех, кто постоянно что-то забывает, – натянула на лицо вежливую улыбку.

– Что вы хотите этим сказать?

– Меня могли заставить забыть о свадьбе? Неприятно, знаете ли, постоянно подозревать мужа в обмане.

Поняв, что от незваных гостей будет не так просто избавиться, жрец с тоской воззрился на меня.

– С этими подозрениями вам лучше напрямую обратиться к отцу. Он обязательно вам поможет.

– К какому? – не поверила я в его наивность.

– К нашему повелителю, ваше высочество, – захлопнул книгу жрец.

– Я пришла к вам за помощью, а вы отправляете меня к тому, кто, возможно, причастен к тайной организации моей свадьбы? – возмутилась я. – Почему вы свои интересы ставите превыше интересов прихожан?

– Своим прихожанам я помогаю, но вы не из моей паствы, – развёл руками жрец.

– Скажи, мы ему заплатим, – склонившись, шепнула мне на ухо Олиша.

– Я готова внести пожертвование для вашего храма, – перешла к подкупу божественного представителя.

И нигде у меня от стыда не ёкнуло.

– От вас я ничего не приму, – отказался жрец.

– То есть вы ничего больше не скажете? Книжечку не откроете и пометки не зачитаете? – досадливо уточнила я.

– Простите, ваше высочество, здесь я должен вам отказать. Не хотите разговаривать с отцом, обратитесь за разъяснениями к супругу.

Я представила непроницаемое лицо лорда Катала, и охота говорить с ним отпала. От него ничего не добиться.

– Не стоит говорить о крайних мерах, – буркнула я на прощание.

Прихватив подругу, я поспешила распрощаться с негостеприимным жрецом. Боевые маги привычно выстроились группой за нашими спинами.

– Ничего, я докопаюсь до истины, – едва за нами закрылась дверь, пообещала самой себе.

– Я тебе помогу, – не подвела подруга. – Куда теперь?

– Отправлять письмо родителям.

– Ты серьёзно надеешься, что они расскажут правду? – изумлённо посмотрела на меня Олиша. Её глаза гневно блестели. – Тебе мало того, что они умышленно десять лет молчали о твоей свадьбе?