– Ну, что за вкус? – начал трясти меня Фред, – Мыло?

– Рвота?

– Грязный носок?

– Тухлое яйцо?

– Дождевой червь?

– Скисшее молоко?

– Не угадали, – разочаровала я близнецов, вытирая рот, – Это был мёд. У меня на него аллергия.

– Вот тебе на! – ответил на это Фред.

2008 год.

– Профессор Трелони, я могу Вам задать вопрос именно как к провидцу? – я сидела возле камина, потягивая из чашки чай. В учительской кроме меня и Сивиллы никого не было. Сама же Трелони сидела за столом и что-то усердно царапала пером на пергаменте. Она удивлённо глянула на меня. Так, словно к ней в первый раз за всю жизнь обратились за ясновидением. За все эти годы она нисколько не изменилась и осталась такой же чудачкой. Но я не считала её такой. Всё же моя мама тоже в какой-то степени провидец, только на картах.

– Д-да, моя дорогая, – Сивилла растерялась, – Что Вы хотите узнать?

– Я хочу понять, что мне делать в определённой ситуации. Меня засасывает прошлое.

– Это как-то связано с Уизли? – профессор Трелони окунула перо в чернильницу и, оставив там, подошла ко мне поближе и взяла мою руку. Она стала внимательно рассматривать мою ладонь. Изучала изучала мои линии судеб, что-то мычала себе под нос, но ничего толкового так и не сказала, и села обратно за свой стол.

– Я Вас поняла, – многозначительно произнесла я и снова начала пить свой чай.

– Может попробовать сделать предсказание на кофе? Я не совсем понимаю Вашей ладони.

– Спасибо, но в другой раз, – я разочаровалась. Не к тому человеку я обратилась за советом. А может у меня в жизни что-то не в порядке? В последнее время всё идёт чересчур запутанно, и я не понимаю, что мне делать.

Я вышла из учительской и направилась к себе в кабинет. После того, как я получила посмертный подарок от Фреда, я увлеклась зеркалом Еиналеж. Оно засасывало. Манило. Сводило с ума. Я не могла спокойно жить и существовать. Я могла спокойно обойтись без еды или воды. Но без Фреда в моём отражении я не представляла дня. Всю дорогу от учительской до моей кафедры я не переставала думать о зеркале. И так длилось уже больше недели.

В конце каждого учебного дня я запиралась в каферде и усиживалась напротив зеркала. В нём всё так же отражался Фред. Такой же счастливый и улыбчивый, сидел напротив меня. К сожалению, он не говорил со мной. А я всё смотрела на отражение, на Фреда и напивалась до отключки.

Но однажды в один прекрасный момент дверь в мою кафедру открылась. У порога с возмущённым видом стояла… профессор Макгонагалл.

1992 год.

Вот и закончился мой первый учебный год в Хогвартсе. Экзамены сданы успешно, наш факультет набрал 482 очка, соответственно стал обладателем Кубка школы благодаря Гарри, Рону и Гермионе. Так же нам выдали в письменном виде предупреждение о запрете колдовать вне школы.

– Я так-то надеялся, что нам хоть бы раз забудут раздать нам эти бумажки, – грустно выразился Фред.

Спустя мгновение мы уже оказались на Кинг-Кроссе. Выйдя из барьера, что вела на платформу девять и три четверти, я первым делом обратила внимание на миловидную рыжую женщину и девочку. Только потом я нашла взглядом свою маму. Не удивительно, что она пришла без отца.

Мне не хотелось расставаться с близнецами – я так к ним уже привыкла. Они пообещали мне писать каждый раз. За это время та рыжая женщина уже успела познакомиться с моей матерью и о чём-то мило беседовали. А Фред и Джордж представили меня своей сестре. Джинни будет поступать в Хогвартс только после каникул.

– Расскажи мне, Эффи, чему ты научилась в этой школе? – мама сидела за рулём автомобиля. Я сидела рядом на переднем сидении, пытаясь распутать наушники. В поезде Хогвартс – Экспресс музыку послушать не получилось, понятное дело из-за кого.