Через некоторое время с одной точки беззвёздного неба, как ей показалось, к ней пришла новая песня, и она мысленно пела, одновременно пытаясь понять смысл этих новопришедших слов на английском языке:
«Ты такая настоящая
Ты такая реальная
Не важно кто
Такова жизнь
Чтобы ты была
Лучшей версией себя
Моя идеальная Любовь
Моя земная драгоценность»
Она напевала эту песню снова и снова, чтобы не забыть слова, пока не пришла к своему месту на пляже. Ещё недавно она жила в здании неподалёку и каждый день во время прогулки проходила возле этого места с тремя пальмами. Около месяца назад в десятке метров от её сегодняшнего ночлега кто-то сделал на песке крест из двух брёвен, выплывших каким-то образом из океана и приземлившихся в этом месте. Мэри почувствовала энергию от этого креста и усилила магию этого места, нарисовав на песке глаз в сердце. Оказавшись бездомной, она нашла это место и обнаружила, что там в дюнах есть место без веток, по размеру схожее с размерами её тела. Там она и остановилась.
Присев посреди зелени лицом к океану, она попила газировки, припрятанной в кустах, и почему-то вспомнила про опыт Селигмана. Около пятидесяти лет назад американский психолог Мартин Селигман перевернул представление человечества о свободе воли и вере в лучшее будущее.
Селигман проводил опыты над собаками по схеме условного рефлекса Павлова с целью формирования рефлекса страха на звук сигнала. Если у советского учёного собаки после сигнала получали мясо, то у американского коллеги – удар током. Собаки настолько свыклись с получением удара тока после сигнала, что, даже в ситуации, где был возможен побег, они смиренно ждали своего наказания и никуда не убегали. Селигман не понимал, почему они не убегают, ведь, по его мнению, живое существо сделает всё возможное, чтобы избежать боли, но собаки сдавались и покорялись ударам судьбы, не предпринимая никаких попыток, чтобы выбраться из неблагоприятной ситуации.
Позднее Селигман повторил подобный эксперимент с людьми, только вместо тока он использовал шум. И большинство людей точно также быстро становились беспомощными и не пытались сделать ничего, чтобы что-то изменить. Селигман наблюдал подобное поведение у пациентов с депрессией, не желающих что-либо предпринимать для улучшения своего состояния.
Однако не все участники эксперимента прекращали борьбу после нескольких неудач. Некоторые люди вновь и вновь пытались избавиться от шума. Именно они и заинтересовали Селигмана, который решил понять, чем же они отличаются от остальных. Так Селигман пришёл к открытию «феномена сознательного оптимизма» – способности человека влиять на своё мышление и через него – на своё поведение.
После таких мыслей Мэри стало лучше. Она поняла, что не задержится долго в этих кустах, но будет благодарна им за все ощущения от такого уединения и единения с природой. Она посмотрела на океан и увидела поднимающуюся из горизонта розово-оранжевую Луну идеально круглой формы. Она поднималась всё выше и выше, иногда скрываясь за облаками, а потом проглядывая сквозь них, обнажая свои лунные пятна. Чем выше она поднималась, тем ярче становилась дорожка света, соединяющая её с берегом океана. Мэри завороженно смотрела на эту красоту, привстала, чтобы осмотреть пляж, и, не увидев никого из людей на пляже, оставила свои вещи на сумке и уверенно шагнула в сторону океана в состоянии потока и единения с ночью. Было такое чувство, что её кто-то звал, и она всецело доверилась своей интуиции.
Ощущения были незабываемые, как будто с каждым шагом её сексуальность усиливалась. Она знала, что за ней кто-то смотрит, и этот кто-то – не человек. Её манила Луна и Атлантический Океан. Она чувствовала здесь и сейчас присутствие Бога. Всё её тело завибрировало, и дрожь усиливалась с каждым шагом. Подойдя к океану, Мэри остановилась, руками обрисовала вокруг себя круг защиты, и сказала единственную молитву, которую знала, по-немецки, никогда раньше не задумываясь о переводе этих слов: