Но сколько бы Джонни ни думал он никак не мог вспомнить где он мог слышать это имя. Но внутри него почему-то возникала уверенность в том, что он знает, кто это, что это за человек, но просто не может вспомнить.

Уже к вечеру, часам к восьми, парень навел в комнате идеальный порядок. Всё вымыл, выстирал и то, что мог, вернул на свои места. Застелил постель синем бельем которое он нашел в мамином шкафу. Конечно, его тоже надо было бы выстирать, ведь оно лежало там уже несколько лет и тоже запылилось. Но оно было куда чище, чем то, что он снял с кровати. И парень решил застелить пока постель им. Он даже повесил на окна, ещё мокрые после стирки, шторы. После чего и лег на мамину кровать, чтобы немного отдохнуть. Он закрыл глаза и начал вспоминать, как он, ещё маленький, прибегал сюда. Вокруг, казалось, нежно запахло розами, и парень уже не чувствовал запаха пыли, которым пропахло постельное бельё. Он представил свою мать, которая что-то ему рассказывала. Какую-то сказку, которую он, засыпая, уже не слышал.

Джонни проснулся около десяти вечера. Неохотно встав с кровати, он вышел из комнаты. Парень подошёл к лестнице, чтобы спустится вниз и остановился. Из холла до него донеслись голоса отца и Мэридит.

– Папочка, я пойду в свою комнату, – сказала девочка.

– Хорошо, милая, – ответил ей Владимир.

Мэри шла вверх по лестнице. Джонни, сам не зная зачем, спрятался.

Поднявшись на второй этаж, девочка прошла в свою комнату и сразу же чем-то зашумела. Джонни, прислушиваясь, немного постоял возле её комнаты и зашёл.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил он, увидев, как сестра собирает в большую коробку вещи, которые когда-то дарила ей мать.

– А ты что, не видишь что ли? – резко спросила она.

– Вижу. Зачем ты это делаешь?

– Хочу выбросить. Мне это уже не нужно.

– Выбросить? Ты что с ума сошла?! – возмутился Джонни.

– Нет, не сошла! И… Что я такого делаю? Почему у тебя такое лицо? – спросила Мэридит, небрежно бросив что-то в коробку.

– Это же фотографии мамы! – выкрикнул парень и, подойдя к коробке, заглянул внутрь.

– И что? – безразлично сказала Мэридит.

Джон посмотрел на сестру. Он ещё никогда не видел её такой. Мэри всегда была доброй и милой девочкой, а сейчас она была похожа на отца. Даже взгляд её изменился. Стал холодным и каким-то злым.

– Зачем ты их убираешь в коробку? И твой мишка…

– Я же уже сказала тебе! Я хочу всё это выбросить!

– Выбросить?! – переспросил Джон.

– Я никак не пойму ты что оглох что ли? Да! Я хочу всё это выбросить! Понятно? А теперь выйди из моей комнаты! У тебя своя есть! – разозлилась Мэридит.

– Но… Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Это же мамины фотографии! И мишка… Это мама тебе его сшила! Ты забыла?! Это же твой любимый мишка!

– Был…

– Что значит был?

– То и значит! Да, когда-то это был мой любимый мишка! И ночная рубашка, и ожерелье, и много чего ещё. И мамины фотографии… Почему я не могу их выбросить? Она что какая-то богиня?

– Что ты такое говоришь?! – возмутился Джон, – Что с тобой случилось?! Что происходит?!

– Ничего. Ничего не происходит. Со мной всё в порядке! Я просто хочу выбросить этот хлам! Вот и всё! А ты мне мешаешь! – громко заявила Мэридит.

– Ты, правда, хочешь это выбросить? – никак не мог понять Джон.

– Да! Сколько раз тебе ещё надо сказать, чтобы ты, наконец, понял?!

– Но почему? Почему ты хочешь всё это выбросить? Неужели тебе не дорога память о маме?

– Мне плевать на неё! Понял? – сказала девочка и так злобно посмотрела на брата, что у него даже мурашки побежали по коже.

Джонни молча смотрел на сестру, а та продолжала кидать в коробку какие-то безделушки.