– Голова в тумане у сурка – потому-то от него одна тоска. Предсказывать любят сурки, но от правды они далеки. Так говорил мой дедушка. Не слушайте их предупреждения. Кроме того, – добавил мистер Хартвуд, – еды у нас предостаточно, а для счастливой зимы большего не нужно.

– Кроме сыра, – сказала мисс Колючклз, помешивая стоящий на плите суп новой ложкой. – В кладовой ничего не осталось. Видимо, вчера мы съели больше, чем я думала.

– Я сделаю заказ в Беличьей службе доставки, – пообещал Жиль: теперь, когда миссис Торгинс спала, к его обычным обязанностям на стойке регистрации добавились и дела по хозяйству. – Сыр понадобится, когда проснутся те, кто впал в спячку.

– Беличья служба доставки? – шёпотом спросила Мона у Тилли.

– Крупнейшая служба хранения и доставки во всём Папоротлесе, – объяснила белка.

Жиль продолжал:

– В конце концов, мы должны держать марку, даже если новых гостей не ожидается. И, безусловно, мы ждём муравьёв-плотников. Предполагается, что они прибудут сегодня, чтобы начать работу над новыми номерами для насекомых.

– В этом и прелесть, которая отличает зимний сезон: отдыхай и подновляй, пока гости смотрят десятый сон, – сказал мистер Хартвуд. – К слову о снах, я и сам сегодня собираюсь вздремнуть. – Это было неудивительно: в конце концов, мистер Хартвуд был барсуком, а барсуки, хоть и не уходили в спячку по-настоящему, зимой становились очень сонными. – Я уверен, вы и сами справитесь со всем как-нибудь.

Мона тоже была в этом уверена. Как-никак, Тилли же сказала, что зимой не происходит ничего интересного.

Бесспорно, тем утром ничего интересного и не произошло. Жиль даже нашёл время вставить в рамку и повесить копию обзора в «Шишкиной прессе», – и отполировать рамку три раза! Довольно скоро наступили сумерки. Номера были чисты, и Мона только что закончила сметать снег с балконов на ветках. Она продрогла и сделала небольшой перерыв, чтобы согреться у камина в лобби и подсушить сырой от снежинок передник.

Её фартучек действительно был идеален. Он пришёлся мышке точно впору, а вышитое сердечко удивительно походило на то, что красовалось на двери «Хартвуда». Ей нужно придумать такой же хороший подарок для Тилли, да и для всех остальных. Мона как раз усиленно размышляла, когда открылась входная дверь.

«Ву-у-ух!» – Внутрь повалил снег, а вместе с ним в дверях появилась крольчиха, такая же белая и пушистая, как и сами снежинки.

Вокруг её шеи был аккуратно повязан блестящий шарф. В одной затянутой в перчатку лапе она держала трость, которой постучала по моховому ковру. Затем оглядела лобби и надменно фыркнула.

– Пф-ф. Так это «Хартвуд». – Крольчиха фыркнула вновь. – Я знала, что буду разочарована. Мне и правда стоит перестать читать «Шишкину прессу». Они всегда преувеличивают. – Она опять постучала тростью по ковру.

– Это и правда «Хартвуд», – пропищала Мона, вскакивая, разглаживая передник и спеша к гостье.

– Горничная, что сидит у камина вместо работы? Ну и ну, – бросила крольчиха, цокая языком. – В моей норе такое недопустимо.

Щёки Моны вспыхнули:

– Могу ли я вам помочь, мисс…

– Я не мисс, не миссис и не госпожа. Правильно – герцогиня, герцогиня Орешинн. Безусловно, ты обо мне слышала?

– Вообще-то нет, я… – начала было Мона.

Герцогиня опять фыркнула:

– Воистину, чему нынче мыши учат свой молодняк?

Не успела Мона заикнуться о том, что всегда жила одна, как герцогиня опять прервала её:

– Да, что ж. Достаточно сказать, что я из кроличьей королевской семьи. Я направлялась на невероятно важную конференцию, но меня задержал снегопад. Долго находиться на улице я не могу, иначе кошмарно простужусь. Моя старая шерсть совсем не так густа, как была раньше.