и Генри Джеймса[9] и не хотят видеть нашу страну точно такой же, как их собственная! Поэтому они возвращаются домой и говорят: «В Лондоне есть чудесное место под названием отель «Бертрам». Остановиться там – все равно что отправиться на сотню лет назад. Это настоящая старая Англия! А люди, которые в нем живут! Таких людей больше нигде не встретишь. Чудесные старые герцогини. Там подают старые английские блюда, превосходный старомодный говяжий пудинг! Вы никогда ничего подобного не пробовали. И еще великолепная говяжья вырезка, и седло барашка, и старомодный английский чай, и чудесный английский завтрак… И, разумеется, все обычные блюда тоже. И он такой комфортабельный, просто чудо. И теплый. Потрясающие дровяные камины».

Мистер Хамфрис закончил цитировать воображаемого постояльца и позволил себе нечто, напоминающее улыбку.

– Понимаю, – задумчиво произнес Ласкомб. – Эти люди – вымирающие аристократы, обедневшие члены старых знатных семей – все они участники спектакля?

Мистер Хамфрис кивнул в знак согласия.

– Меня очень удивляет, что больше никто об этом не подумал. Конечно, я получил «Бертрам» уже готовым, так сказать. Он нуждался только в довольно дорогостоящей реставрации. Все, кто сюда приезжает, думают, что они открыли его для себя сами, что больше о нем никто не знает.

– Полагаю, – заметил Ласкомб, – эта реставрация действительно обошлась очень дорого?

– О да. Отель должен был выглядеть как во времена короля Эдуарда, но иметь все современные удобства, которые в наше время считаются сами собой разумеющимися. У наших милых бабуль и дедуль – вы уж меня простите, что я их так называю, – должно возникать ощущение, что с начала века ничего не изменилось, а у наших постояльцев-путешественников должно возникать ощущение, что они могут жить здесь в обстановке того периода и одновременно получать то, к чему привыкли дома и без чего не могут жить!

– Это иногда создает трудности? – высказал предположение Ласкомб.

– Не то чтобы… Например, возьмем центральное отопление. Американцам требуется – я бы даже сказал, необходима – температура по крайней мере на десять градусов по Фаренгейту выше, чем англичанам. И у нас есть два разных типа спален. Англичан мы селим в один тип, американцев – в другой. Все номера выглядят одинаково, но в них полно отличий: электробритвы, душ наряду с ванной в некоторых ванных комнатах, и если вы хотите получить американский завтрак, вам подадут хлопья и апельсиновый сок со льдом, и все прочее; а если предпочитаете, можете съесть английский.

– Яичницу с беконом?

– Вот именно; но также гораздо больше блюд, если пожелаете. Копченую рыбу, почки с беконом, холодных рябчиков, йоркширский окорок, оксфордский джем…

– Завтра утром надо будет все это вспомнить. У нас ничего такого уже нет.

Хамфрис улыбнулся:

– Большинство джентльменов заказывают только яичницу с беконом. Они… скажем так, отвыкли думать о том, что бывало раньше.

– Да-да… Помню, когда я был ребенком… Столы ломились от горячих блюд. Да, это была роскошная жизнь.

– Мы стараемся дать людям все, что они ни попросят.

– В том числе тминные кексы и маффины… да, понимаю. Каждому – по потребностям, понимаю… Совсем по-марксистски.

– Прошу прощения?

– Просто мысль, Хамфрис. Крайности сходятся.

Полковник Ласкомб отвернулся и взял ключи, которые протянула ему мисс Гориндж. Подскочил посыльный и проводил его к лифту. На ходу он заметил, что леди Селина Хейзи теперь сидит в компании подруги, Джейн Как-ее-там.

Глава 2

– Я полагаю, вы по-прежнему живете в этой милой деревне Сент-Мэри-Мид? – спросила леди Селина. – Такая славная, неиспорченная деревушка. Я часто о ней вспоминаю. Наверное, она совсем не изменилась?