– Там то, что ты хочешь.

– И что же это?..

– Кому, как ни тебе это знать?

А… то есть, я знаю, что на горе? Там то, что я хочу. А что я хочу? Я хочу… Я хочу, чтобы там был он. Чтобы он стоял там в своей потной майке, держал пивную соску, чуть пошатываясь. Хочу, чтобы он смотрел на меня, а я возьму камень и вложу все силы в удар. Чтобы его череп треснул, и он упал на эти острые камешки прямо лицом. А потом, когда он будет ползти, я переверну его, сяду ему на грудь и буду бить камнем, пока от его головы не останется ничего. Ничего… Ведь я должен был так сделать ещё тогда, когда он убивал маму… когда он выбрасывал её тело в окно… когда он говорил корпам, что она покончила с собой. И когда заставил меня говорить им то же самое.

Да. Я этого хочу. Мне понравится. Мне станет хорошо…

– Простите, но если на горе будет то, что хочу я, зачем туда идёте вы?

– Думаешь, у нас не может быть одно желание? – капюшон скрывал его лицо. Может он снова странно улыбается?

– Думаю, не может.

– Хех… Что ж. Тогда я хотя бы посмотрю на твоё.

– Но вы же не за этим туда шли…

– Ты так думаешь?

Мне тяжело с ним говорить. Не нравится.

– Как вас зовут?

– Отец.

– Отец? Вроде как святой отец? Как в церкви?

– Нет. Святого во мне уже нет ничего. Просто отец.

– Отец… Чей?

Он посмотрел на меня своими большими карими глазами:

– Всех.

– Что это значит?

– То и значит, сын мой. Я просто отец, у которого слишком много непослушных детей.

Я шёл рядом с ним. Мне было не важно, говорил он правду или был психом. Я думал о другом – что бы я спросил у своего отца? И могу ли я спросить то же самое у этого человека?

– Значит, вы и мой отец тоже?

– Хочешь что-то спросить?

– Почему… Да. Я хочу спросить – почему? Почему всё так, как есть? Мне казалось, что я не такой уж и плохой ребёнок. Учился, помогал матери, не обижал никого, слушался отца… Не вас. Другого. И вас, наверное… Тогда почему?

Он шёл и смотрел себе под ноги. Его лицо стало каким-то грустным. Грустным и совсем усталым.

– Почему есть ты? Почему с тобой происходит то, что происходит? Почему твоя мать умерла? Думаю, твоё «почему» про всё сразу. И на всё сразу я могу тебе ответить – по любви. Всё это от большой любви. Может даже и во имя неё.

– Что вы такое говорите?.. Где тут любовь? Я… Я не знаю, что это такое! Разве что мама… И она по любви умерла? Ты же забил её до смерти! Забил у меня на глазах!

Он посмотрел куда-то вверх:

– Первый любил её. Очень любил. И я любил её. Пойми, Второй, всё по любви. Но все вы разные, все по-разному любите и выражаете свою любовь. Кому-то для этого нужны слова, кому-то тело, а кому-то длинный нож и крепкие руки. Не бывает одинаковых детей.

– Нет! Нет. Это неправильно… такая любовь.

– Такая? – он тяжело вздохнул. – Любовь есть любовь. Она неизменна и одна на всех. Не бывает плохой, хорошей, такой или не такой. Это как боль, как радость, как любопытство. Как яд или лекарство. Всё зависит от того, кто и как использует их.

– Так почему по любви?! – я что, кричу на него?.. – Почему моя жизнь, словно бесконечный кошмар, по любви, а не по ненависти? Он ненавидел меня! И маму!

– Ненависть… Ненависть появляется из страха. А страх живёт лишь там, где нет любви. Вот из тебя любовь пока ушла, поэтому ты боишься. Очень боишься. А значит и ненавидишь. Но вспомни, что он говорил тебе постоянно. Разве хоть раз он сказал, что ненавидит тебя? Каждый раз он повторял…

«Ведь я люблю тебя, сынок. Ведь я люблю тебя, сынок. Ведь я люблю тебя, сынок. Ведь я люблю тебя, сынок. Ведь я люблю тебя, сынок…»

И я люблю тебя, пап…

Нет… НЕТ!!!

– Но ты же можешь убрать её! Любовь! И… И ненависть вместе с ней. Я готов жить без этого. Да…