Нет, я совершенно точно была ненормальная!

— А еще, — не унимался шутник. Я ведь все еще надеялась, что это просто странный подвид раздражающего юмора. Кто-то воск на тело капает, а кому-то в уши подобные «милости» льют. — Ты слишком деятельная. Моргнуть не успеешь, а ты что-то натворила.

Ну, все. Пора было это заканчивать. Резко вскочив на ноги, я жестко выдохнула:

— Вы там не забыли, что руки хотели помыть, а? Шум воды я так и не услышала! Может, тогда дома помоете?

— Нет, не вариант, — отмахнулся Дмитрий Петрович, а затем елейно жалобно протянул: — Машунь, золотце… Помоги кран открыть? Не могу понять, как эта конструкция работает.

Шестеренки в моей голове отказывались становиться на место. Он что, устал после Нового года? Так на умственно отсталого, вроде, не похож. Или пьяный просто еще? Да, система у нас была старая, советская. Но Дмитрию Петровичу ли не знать ее.

Закатив глаза, я горестно выдохнула и, не найдя в его просьбе ничего такого-эдакого, медленно потопала в ванну. Мужчина встретил меня довольной и умиротворенной улыбкой, лишь икринки в глазах напрягали. Заставляли насторожиться.

— Вентиль покрутить пробовали?

— Ага, ага…

— А в другую сторону? — Мужчина покачал головой, будто я какую-то безумно умную речь толкала. Час от часу не легче. Тяжело вздохнув, я повернулась к маленькой раковине и принялась открывать воду. — Дмитрий Петрович, вам бы на свежий воздух, проветриться…

И тут произошло что-то странное. Не успела я сделать хоть какое-то внушительное давление на вентиль, как он вырвался вместе с краном, а поток ледяной воды фонтаном полился из шланга. Сперва обливая меня с головы до пят, а потом… Нет, мужчина успел вовремя отойти.

***

— Какого черта вы натворили?! — закричала я, пытаясь впихнуть кран обратно. НИЧЕГО. Руками тоже остановить поток вообще не выходило. Ниагарский, гребаный, водопад!

— Видимо, не в ту сторону покрутил… Какой же я неловкий! Ай-яй-яй… — покачал головой мужчина, затем со знанием дела подошел в ту сторону, где у нас была труба с рычагом перекрытия воды. Повернул, и все прекратилось. Правда, в ванной уже воды по щиколотку было. Тяжело дыша, я уставилась на него, как на врага народа, а он виновато пробормотал:
 — Прости, Машунь. Мне так стыдно… Руки-крюки… Что же делать, что же делать? — запричитал тот, но не успела я и рта открыть, как Дмитрий Петрович многозначительно кивнул на мое платье. Я обернулась к зеркалу, и волосы на голове встали дыбом. Оно стало полностью прозрачным. Соски стояли колом от ледяной воды. — Смотрю, ты совсем замёрзла. Да и воды тут целое озеро теперь… Оставаться в комнате нельзя… Зима ведь! А у вас батареи холодные.

— Дмитрий Петрович, — угрожающе отчеканила я, сжимая кулаки. Потом подумала немного и прикрыла ладонями грудь. Слишком уж он откровенно на нее пялился. Хоть бы постеснялся! Хотя… О чем это я? Дмитрий Петрович и стеснение никогда не встречались. — Вы не обидитесь, если я вас чем-то тяжелым огрею? Сильно хочется!

— Ты что? Я ж депутат! Оно тебе надо? — покачал головой этот умник, и я заскрипела зубами. Прав ведь! — Есть выход получше. Давай-ка ты быстро переодевайся, а я тем временем вызову кого надо. Пусть починят тут все, приберут. А мы пока съездим в одно место…

— Я бы съездила вам в одно место с превеликим удовольствием… — прошипела себе под нос, а потом громко отчеканила: — В какое еще, черт его дери, место?!

— Как какое? — снова удивился тот, будто все давно было решено. — Шубу тебе новую купим. Я же ту порвал. Меня совесть так и мучает, так и мучает… Спать теперь спокойно не смогу!