– Я не об этом. В Синявой пуще еще двое таких же?

– В Синявке-то? Да кабы не больше. Неделю назад про двоих слышал.

– Синявая пуща там? – указал он пальцем в сторону, куда уводила нитка гнилостного запаха.

– Ага, отче. Точно там.

«Скверно. Очень скверно».

– Скажи мне, Степан, а Иварь бывал в деревне до того, как приболел?

– Иварь-то? Да он где только не бывал. Я ж говорил, непослушный малец. А луну назад как раз в Синявке был. У нас же праздник был, неужели не слышали? Весну провожали, вся округа собралась. Ох и народу было… тьма! Как раз перед самой войной-то и собирались. Кто ж знал, что такая напасть начнется. Мы это…

– А мест подозрительных у вас поблизости нет? Там, где он мог бы околачиваться?

– Мест-то полно, да и шалопай еще тот, – почесал затылок Степан. – Бывало, на лесопилку забегал и на полях там, южнее проказничал. А развалин-то старых здесь полным-полно, сами знаете. А вы, если оно так интересно, оставайтесь, все покажу, да и угостить вас надо, за радость такую…

– Благодарю, староста. Но нужно двигаться дальше. Такова судьба всех странников, – сказал он, завидя приближение Малина и Анслава.

– Уходить? Мы мож попроще других в Серой яме будем, но героя так запросто отпускать не намерены. Неужто и спасибо сказать нельзя? А вам и отдохнуть с дороги нужно.

– Это я вот согласен, – вступился Малин. – Отдых бы не помешал.

– Тебе-то зачем?

– Отдохнуть надо, – согласился Вилман.

– Хорошо, – сказал Радомир. Ему точно отдых бы не помешал. Он чувствовал себя, словно махал мечом в битве целый день. Излечение мальчика вытянуло слишком много сил. – Пристройте нас где-нибудь на ночлег.

Староста моргнул, а потом улыбнулся во весь рост, и, опустив земной поклон, помчался к другим домам.

– Что у вас? – спросил он, воспользовавшись хоть какой-то передышкой от этого словоохотливого человека.

– Все как всегда, Малин всем недоволен и не дает мне покоя.

– Анслав, пожалуйста, не сейчас.

– Ладно, прости. Ничего интересного. Никого, кроме этих несчастных, здесь нет. Никаких следов мы не заметили. Здесь был еще один одержимый?

– Да, мальчишка.

– И как прошло?

– Лучше, чем я ожидал. Но хуже, чем я надеялся.

– Проклятые тени, их все больше с каждым днем, – сплюнул Малин. – Переубивал бы сукиных детей.

Конечно, Малин был как всегда слишком эмоционален. Тень нельзя было убить. Она не была живым существом, просто, когда Радомир ощущал присутствие скверны зараженные выглядели так, будто на них легла тень. Все лишь название для ощущения. Или было им до недавнего времени.

– Это была не тень, – сказал Вилман. Он просто стоял и смотрел на дом. Сейчас оттуда слышались всхлипы.

– Чего?

– Было не так, как обычно. Мы пообщались, – Радомир до сих пор чувствовал скверный привкус на губах. «Хочешь, я расскажу с кем сейчас спит твоя жена?».

– О чем говорили? О погоде?

– Не совсем. Об особенностях моей личной жизни. Это… что-то предрекло мне, что мои мучения еще впереди.

– Рад слышать, – отозвался Малин.

Радомир не стал обращать на него внимание.

– Это было не так, как обычно. Думаю, Вилман прав. Это не тень. Что-то другое. Оно вело со мной вполне осмысленную беседу, находясь в бедном мальчике. Думаю, после короткого отдыха, мы отправимся в Синявую пущу.

– Еще одна дыра, – устало вздохнул Анслав. – Когда мы отправимся в какое-нибудь место поинтереснее? В А́йрун, Ке́реймун. Можем податься даже в А́льспорт. Да и Великую Теократию можем, чего уж.

– А я говорил! – вмешался Малин.

– Мы не можем. Когда потребуется – мы сделаем это, но не раньше. У нас есть цель.

– У тебя есть цель, – поправил его бородач. – А мы просто болтаемся за тобой как песий хвост. Ты все болтаешь о целях и планах, но ведь у тебя их нет. Ты просто переходишь от одной дыры к другой уже сколько? Десять, пятнадцать лет? И каждый день похож на предыдущий. До сих пор не могу понять почему мы слушаемся тебя. Почему мы еще вместе?