И огненных дел мастеру это явно не нравилось.

Сегодня он ел как два Рейта. Фар даже удивлялся, что в Геррета столько влезает. Но очень может быть, завтра им придется драться. А откуда огневику брать силы для своих фокусов?

– М-да, Гер, в походе оборотня прокормить проще, чем тебя, – хохотнул Лорин, глядя на жующего коротышку.

И знать не зная, что рядом сидит живое опровержение этой глупой байки – Фаргрен ел, как обычные люди. Ладно, планируя четырехлапный переход на несколько дней, оборотни могли наесться впрок, как волки, и не тратить потом время на поиск еды, хотя редко кто так делал. Если бежать несколько дней по дремучим лесам, где нет людей, то да, это того стоило. Но даже из Эвенрата Фаргрен приехал верхом, а не волком прибежал. С людьми жить – по-людски и вы… все делать.

– Завтрак съешь сам, обедом поделись с маагеном и ужин отдай ему же, – изрек Рейт известную чащобно-наемничью мудрость и приторно-ласковым голоском спросил: – Добавочки, Гери?

Тот сердито зыркнул на него, сосредоточенно жуя.

– Ведьме бы тоже поесть, – тихо сказал он, протягивая чашку.

– Ну, ей-то не так надо, как тебе. – Рейт заботливо подлил Геррету похлебки, выловив кусок мяса пожирнее. – И ей надо беречь свои, э-э-э, плоскости.

Все тихонько посмеялись.

– Да ладно вам. Может, ее эльф любит нежиться на ледяных равнинах? – предположил Фаргрен.

– Думаешь, найдется такой любитель? У такой-то ведьмы? – скривился Геррет. – Она, наверное, нестабильник. Они всегда худющие, будто год голодали.

Было похоже на правду. Хотя разницу между маагенами и нестабильными генасами многие не до конца понимали. И те и другие способны были брать силу из собственного тела, из-за этого и ели много. Но маагены могли обойтись без этого, нестабильники же поддерживать постоянный уровень силы по-другому не умели. Поэтому встретить жирного огневика хоть и редко, но можно было, а нестабильника – нет. А вот у стабильных иллигенов, ферагенов и аирогенов так дополнять силу почти не получалось, сколько бы они ни ели.

– Почему нестабильники всегда худые-то? – решил воспользоваться случаем Фар и спросить у единственного «ученого» среди них четверых.

– Себя жгут, – прочавкал Геррет.

– Ну, так и ты тоже, потому и ешь. Не могут они, что ли, есть побольше?

– Это сложные процессы. Так просто не объяснить. Я могу использовать то, что не успело стать частью моего тела навсегда. А для нестабильников таких ограничений нет. Могут жечь все. И жгут.

– Проще говоря, – с умным видом произнес Рейт, – нестабильник жжет жир, а мааген – дерьмо!

От такого жутко научного объяснения Геррет скривился, а все остальные было расхохотались, но тут же притихли. Не хватало еще призвать ледяную ведьму.

Вопреки опасениям, ночь прошла спокойно. Для всех, кроме Фаргрена – ему опять приснился старый кошмар, вырвав из сна и бросив в холодный пот. Фар снова увидел изувеченное тело матери, под которым лежала младшая сестренка с широко раскрытыми глазами. Будто мертвый котенок под придушенной кошкой. И кровь повсюду.

«А где был брат? – подумал Фаргрен. – Кажется, в сенях…»

И тут же опомнился, не давая себе увязнуть в кошмарных образах.

Но как он не понял, что котенок не погиб? Ей было четыре года тогда. Такая кроха – и выжила. Ну не чудо ли? Какая она сейчас?

Попытавшись заснуть еще раз, Фаргрен снова увидел тот же сон, но теперь сестра смотрела на него, и в глазах ее застыло осуждение, разодравшее сердце, будто когтями. Он бросил ее. Маленькую, израненную… Одну. И никак не помог.

Больше заснуть у Фара не получилось, а потому он сменил Лорина, стоявшего на страже, и даже не стал будить Рейта, который был следующим на часах. Утром тот поворчал, но, кажется, только для приличия – уж таким довольным он выглядел.