– Не такой большой, как раньше, верно, Артур? – спросил хозяин, окинув взглядом скромное пространство.

Я молча кивнул.

– Итак, чем обязан?

Богряцкий Виктор Ворсович был первым начальником созданного двадцать лет назад отдела Нечисть. А до этого руководил московским сыском, являясь первым замом криминальной полиции. Так было до тех пор, пока он не познакомился с главными героями бабушкиных сказаний. Впрочем, до возникновения нашего подразделения за нечистой силой следили спецслужбы, тоже ГКБ. Пока взаимоотношения человек-нечисть не скатились в бытовую плоскость. И тогда понадобился орган, способный не только надзирать, но и взаимодействовать, применяя к пришельцам превентивные меры контроля.

Полковник Богряцкий был настоящим трудоголиком и буквально жил на работе, создавая с нуля сложную структуру новой граничной полиции. Может, именно по этой причине его в скором времени настиг инфаркт. Прямо на рабочем месте. Мы тогда здорово перепугались. Помню, дежурный даже не стал дожидаться скорую, а на патрульной машине доставил начальника в больницу.

Виктор Ворсович долго лечился, потом еще столько же восстанавливался, но в свой кабинет, к сожалению, так и не вернулся. Ходили слухи, что его возвращению воспрепятствовала семья. Так нам внушало новое руководство. Но мы-то прекрасно знаем, как работает кадровая система: пока есть силы, будешь пахать до изнеможения, а как оступился – сразу в расход. Спишут без всякого зазрения совести, механизму правосудия нужны качественные детали, а не винты со сбитой резьбой.

Короче, после отставки наши оперативники еще долго бегали к мудрому полковнику за дельным советом. Что делать и как поступить? А тот никогда не отказывал. Всегда радушно принимал, выслушивал и в большинстве случаев помогал. Вот и я по старой памяти решил наведаться к бывшему начальнику.

Разлив душистый зеленый чай по кружкам, Виктор Ворсович выслушал мой рассказ и, бросив взгляд на стажера, тут же предложил:

– Вот что, молодой человек, сходите-ка вы прогуляйтесь. У нас с вашим наставником разговор намечается не для чужих ушей. Уж не обессудьте, но не хотелось бы дельные мысли предавать огласке.

Парень мгновенно сориентировался, не стал спорить. Молодец, хоть в чем-то сообразительный. Полковник дождался, пока тот закроет снаружи дверь, и тут же наградил меня строгим взглядом:

– Да, Артур, дела.

– Все настолько плохо?

Виктор Ворсович устало вздохнул:

– А разве с нечистью может быть иначе? Нет, друг мой, у них дыма без огня не бывает. Если безобидный бука такое учинил, значит, готовься к серьезным последствиям.

– Знать бы только к каким.

– Ну предположения мы с тобой строить можем сколько угодно, – сказал полковник. – Доводы, домыслы, версии. Только какой в том смысл? Нам не догадки, а факты необходимы. Как у тебя, кстати, с агентурой дела обстоят?

Я пожал плечами:

– Есть один леший, но он по другим делам, дурь-травой барыжит. С серьезными вещами дел не имеет. Пара русалок, но те тоже по интимному направлению проходят. Домовой форточник, но его коллеги с СЗАО уже депортировали. Да и в целом территория такая, что серьезных происшествий даже по большим праздникам не случается. Незаконное проникновение да страх легкой степени. Одним словом, спальная окраина.

– Тем более непонятно, какая муха этого буку укусила. Может, он одичалый?

– Не похож. В пространстве отлично ориентировался.

– Да-а-а-а-а.

Бывший начальник сделал глоток и отставил чашку в сторону. А затем внезапно задал вопрос, не относившийся к делу:

– Знаешь, в чем беда нынешней граничной полиции?

– В чем? – решив не гадать, поинтересовался я.