Я указал на заднее сиденье, где на вешалке, на ручке над дверью, действительно болтался китель черного цвета с красными окантовками и такого же цвета капитанскими погонами.

***

Ателье было небольшим, но уютным: старые массивные люстры, деревянные шкафы и манекены, а еще образцы тканей, висящие на стенах, словно военные знамена, и клубки разноцветных ниток в стеклянных лотках. И повсюду раритеты, мебель, старые манекены, даже машинки не современные, а старинные, знаменитой марки «Зингер».

– С чем пожаловали? – поинтересовалась женщина за прилавком.

Я едва разглядел ее из-за высокой стойки. Сама маленькая, а внешность отталкивающая – волосы хоть и длинные, но редкие, c проплешинами, кожа в бородавках, напоминает жеванную бумагу, и, ко всему прочему, густые, сросшиеся на переносице брови. Это я еще забыл упомянуть про огромный, с горбинкой, нос.

Вместо ответа я указал на швею и спокойно объявил:

– Помнишь, стажер, я недавно сказал тебе, что красавица, переходившая дорогу, кикимора болотная.

– Помню, – кивнул тот.

– Так вот, я был не прав. Вот кто кикимора болотная собственной персоной. Разновидность – древесная сказительница, класс – нечисть среднего рода.

Взгляд юноши сделался растерянным. Остановившись в двух шагах от стойки, он отступил назад и вопрошающе посмотрел на меня, пытаясь угадать, стоит ли верить моим словам или нет.

Вместо пояснений я выложил на стойку китель:

– Мне бы шевроны пришить и погоны с небольшим отступом.

Женщина фыркнула, но ничего не сказала. Взяла мел, отметила на левом и правом рукаве расстояние от плеча – ровно восемь сантиметров. Молодец, разбирается в тонкостях полицейской граничной службы. И только тогда, когда она стала выписывать квитанцию, я услышал из её уст недовольное бурчание.

– Древесная сказительница, как же… А лучше ничего придумать не могли?!

Я хмыкнул:

– Так не я придумывал, а ученые из академии наук. Правда, не скажу точно, какие именно, может, орнитологи или зоологи. Или кто там еще у вас?

– Не у нас, а у вас! – еще больше скривилась кикимора.

– Их называют неологами, – внезапно раздался у меня за спиной голос стажера.

Обернувшись, я недовольно зыркнул в его сторону.

– Молодец, предметом владеешь. В колледже полиции рассказывали?

– Нет. У меня непрофильное образование. Я на автомеханика учился, – честно признался он.

Я стиснул зубы. А женщина за стойкой тихо хихикнула.

– Хороши специалисты.

– А вот это уже не ваше дело, – недовольно буркнул я.

– Конечно, не мое, а орнитологов, – хихикнула кикимора.

В этот момент за её спиной возник хозяин ателье: плечистый, широкий и слегка полноватый. Но при его огромном, двухметровом росте излишний вес не слишком бросался в глаза.

Круглое, краснощекое лицо расплылось в приветливой улыбке.

– Виктор Ворсович, – поздоровался я с мужчиной.

Рукопожатие у бывшего шефа полиции было все еще крепким, как у кузнеца.

– Артур, рад тебя видеть, – тут же откликнулся здоровяк. – Ну проходи, проходи, не стесняйся.

Он приподнял вертикальный входной элемент и пропустил нас внутрь.

– Это мой стажер… – Я на секунду запнулся.

– Меня Ильей зовут.

– Точно.

Хозяин довольно хихикнул и похлопал юношу по плечу.

Мы прошли в крохотный закуток, который был переоборудован в скромный рабочий кабинет: узкий, но длинный стол, рядом два манекена, облаченные в недошитые пиджаки, а в углу возвышался пузатый платяной шкаф.

– Располагайтесь, – любезно предложил Виктор Ворсович.

Стажер примостился на крохотном круглом стульчике, больше походившем на подставку для цветов, а я скромно встал у стены, заняв место рядом с испорченным манекеном.