При нашем появлении шар неожиданно вспыхнул, хотя магии мы так же не касались.

Через несколько мгновений, едва мы успели осмотреться, дверь резко распахнулась. В комнату вошла женщина. Вздрогнула, обнаружив нас – хотя крыльев мы не выпускали.

В ней не читался возраст, она не выглядела ни молодой, ни старой. Даже я терялась, не могла определить: слишком сильная, мощная магия скрывала всю личную информацию.

А может, ещё и какие-нибудь чары с заклинаниями.

Глаза казались чёрными, бездонными, впрочем, не удивилась бы, узнав, что вижу лишь оболочку. Не настоящую внешность.

Хм, надеюсь, такая силища находится под учётом и контролем. Нужно будет проверить.

Женщина быстро справилась с эмоциями. Приблизилась к окну опустить портьеру.

Стройная, в строгом тёмном длинном платье, которое очень ладно лежало по фигуре.

Обернувшись, взмахнула рукой, выпуская магические огоньки в светильники.

– С чем пожаловали... – начала она с любезной улыбкой. Но лицо вдруг закаменело, а во взгляде полыхнула сама тьма. Бездонные чёрные глазищи вперились в меня.

– Уходи! – выдала ведьма, чуть не задохнувшись.

От этой реакции я аж растерялась. Ну тёмная, конечно, но обычно маги с колдунами как-то спокойнее на нас реагируют. И уважительнее!

Растон тоже едва нахмурился, глянул на меня, на ведьму.

Поборов желание расправить крылья и припечатать нахалку проклятьем, я холодно произнесла, гордо подняв голову:

– Объяснись, смертная.

Технически крылатые тоже смертны. Но живём мы значительно дольше людей. Даже магов.

Чёрные глаза сузились. Женщина совершенно точно ощущала нашу силу, даже не зная, кто мы.

Приблизилась к столу, бросила взгляд на шар. Тот по-прежнему поблёскивал изнутри, но никаких изображений я в нём не заметила.

– Не вижу тебя, – произнесла она, не спеша менять тон. – У тебя нет будущего. Вокруг тебя... разрушение.

На какие-то мгновения мне сделалось жутко. Все волоски на позвоночнике, голове вздыбились, вызывая озноб. Пока не вспыхнуло возмущение.

Чтобы какая-то обычная магичка вызывала ужас у меня, крылатой?! Да наверняка она просто ощущает силу моего проклятия. Это ей в пору бояться!

Мои глаза сверкнули красным. Пока что предупредительно.

Женщина снова вздрогнула, сжала пальцами край стола, чтобы не отшатнуться.

– Уходи! – потребовала.

Перевела взгляд на моего защитника:

– А ты останься, – произнесла так, словно ей было, что ему рассказать.

– Нет, мы вместе, – твёрдо отказался Растон, сжав мою руку.

От этого по венам плеснуло горячим, пьянящим, согревающим чувством.

– Вам... не по пути, – качнула она головой, но от меня не укрылась некоторая заминка. Словно колдунья сама сомневалась.

Да как она может знать! Особенно если не видит моего будущего! Я собиралась сообщить ей, что она завралась. Но не успела.

– Ты влюблён, – добавила она. – Твоя любовь... опасна.

Внутри всё заледенело. От неясной, почти физической боли. Приступа ревности. Гнева, печали и ещё множества эмоций, которые взвились откуда-то, неожиданно и неотвратимо.

– А я-то решил, что с такой силищей ты и правда пророчица, – насмешливо фыркнул Растон.

В душе смешались облегчение с печалью, и я никак не могла разобраться, чего больше.

Глаза пророчицы снова сузились. Она распрямилась, оторвав руки от стола. Скрестила их на груди.

– Мы с вами уже пересекались... или ещё пересечёмся, – проговорила. – И... что-то изменилось. Не возвращайтесь сюда. Вы разрушаете то, что я так долго выстраивала.

Вокруг словно сгустилась тяжесть. Даже дышать стало сложно.

Не отпуская мою руку, Растон решительно повёл меня к выходу. На этот раз отворив передо мной дверь.