Зверь осматривает меня с головы до ног, хотя я завёрнута в накидку, как в кокон.

– И какова моя роль в этом плане? Кроме услуг донора, конечно.

– От тебя больше ничего не требуется. Как только я забеременею, вернусь в Калифорнию. После родов меня отпустят, или, если захочу, позволят остаться с сыном и жить в доме твоего отца. Он будет сам воспитывать внука. От тебя больше ничего не ожидают, Дон Леоне уже не надеется на твоё возвращение.

– А если родится девочка?

– Я спросила то же самое, но он не ответил. Сказал, что будем переживать неприятности по мере их поступления. Боюсь, в этом случае он потребует ещё одного ребёнка, и так до бесконечности, пока не родится мальчик. Это ловушка, но у меня не было выбора и пришлось притвориться, что я согласна. Твой отец угрожал жизни Софи. Они и сейчас причинят ей вред, если я не послушаюсь. Поэтому я и прошу тебя о помощи. Вся эта затея безумная и архаичная. И бесчеловечная. И оскорбительная! Ты наверняка со мной согласишься. Тебя используют как быка-осеменителя, а меня как племенную кобылу…

– Быки не осеменяют кобыл.

– Ты понял, что я имею в виду. Помоги мне вернуться домой! То, чего требует твой отец, унизительно, гадко и преступно.

Зверь молчит так долго, что от страха леденеют пальцы и сбивается дыхание. От его ответа зависит не только моя судьба, но и моей дочери.

Он наклоняется вперёд, опирается локтями на колени. Под чёрной футболкой бугрятся мышцы, на мощных предплечьях змеятся татуировки.

Поднимает на меня тяжёлый, горящий взгляд.

– Меня всё устраивает. Раздевайся!

– Раздеваться?! Нет! – Потуже затягиваю накидку.

– Ты мой подарок, так что делай, что говорю.

– Ты не посмеешь…

– Мы на острове, Белла. Здесь только мои люди. Никто не рискнёт меня остановить.

– Ты не можешь согласиться на эту идиотскую затею.

– Если на материке не осталось ни одного работающего члена, с чего бы мне возражать? – Хмыкает.

– С того, что это будет не просто секс. От нас требуется завести ребёнка! Человеческое существо! И отдать его на воспитание твоему отцу!

– Что из этого?

– Только не говори, что ты послушно выполняешь всё, чего требует драгоценный папочка. Не притворяйся! Тебе не всё равно. Ты так же сильно возмущён, как и я, но не хочешь этого показывать. Ты же Зверь, так докажи это!

В следующую секунду понимаю, насколько сильно ошиблась с формулировкой.

Зверь разворачивается вместе с креслом, так что теперь в свете экрана видны его ноги в джинсах. Вытягивается и расстёгивает ширинку.

Моему взгляду предстаёт значительная выпуклость в чёрных боксерах, и я резко отворачиваюсь.

– Застегнись! – требую, хотя у меня нет на это никакого права.

– Уже не просишь доказать, что я Зверь? Это радует. Предпочитаю, когда женщины сами делают всю работу, и мне не приходится ничего доказывать. Хватит разыгрывать из себя стыдливую девственницу. Бери то, за чем приехала, и убирайся с моего острова!

В воздухе внезапно веет льдом.

Я сделала неправильную ставку, понадеялась, что Зверь разозлится на отца и поможет нам с Софи. Однако ему всё равно. Я проиграла.

Он поднимается, подходит ближе.

Не думаю, что я видела его раньше. Я бы запомнила. Он огромен, страшен, а его голос… Хрип, скрежет и шёпот вперемешку. Наверное, у него были повреждены голосовые связки, когда брат перерезал ему горло. А шрам… на него страшно смотреть.

– Дело рук твоего братца. Нравится?

Мне жутко, но я не отвожу взгляда.

– Чтобы нанести такую рану, Орсон должен был стоять вплотную к твоей спине. Он бы не допустил ошибку, а значит, он оставил тебе шанс выжить. Интересно, почему…

Одним ловким движением Зверь срывает с меня накидку. Еле удерживаюсь на ногах, и только мысль о том, что иначе упаду ему в руки, помогает справиться.