Все было реально? Не верится.

Постояв пару минут, поднимаюсь на второй этаж и, найдя искомые цифры на дверном полотнище, звоню.

Тяжелые шаги, скрежет замка, скрип открывающейся двери и на меня изучающе смотрят темные глаза дородной женщины, не имеющей даже смутного сходства с моей матерью.

– Александра?

Киваю.

Она отступает в сторону, больше не говоря ни слова.

Вхожу, скидываю кроссы, выпрямляюсь и смотрю на нее, ожидая дальнейших действий.

– Пойдем.

Я, конечно, тоже не болтушка и не люблю пустомель, но эта женщина просто супер экономит слова.

Иду за провожатой по темному коридору, захожу за ней в маленькую, но уютную комнатку и слышу:

– Раскладушка твоя. В шкафу Лиля выделила тебе две полки.

Условия, конечно, спартанские, но я рада тому, что мне не отказали.

Киваю:

– Спасибо.

Она двигает к выходу и уже на пороге, развернувшись, выдает:

– Никаких парней не водить!

Замираю и чувствую, как начинают краснеть щеки. Подсматривала?

Объясняться не собираюсь и просто еще раз киваю.

Едва закрывается дверь, телефон в кармане оповещает о входящем.

Читаю сообщение Славы и улыбаюсь до ушей.

Как же я счастлива! Я даже не представляла, что счастье такое огромное, распирающее, всепоглощающее.

Сажусь на раскладушку и пишу:

«Со мной все в порядке. До завтра».

А потом падаю на подушку и перещупываю, пересматриваю, перебираю каждую секунду сегодняшнего вечера.

– Спасибо, что подвез, – благодарит Аля.

Поворачиваюсь к девушке и встречаюсь с ней взглядом. Она всматривается в меня. Что хочет увидеть? Я далеко не святой, но сейчас перед ней, как открытый лист. Влюбленный, очарованный болван, что после четырехчасового переезда не вызвал такси на Рублево-Успенское шоссе домой, а поехал в какой-то поселок Рублево на ужасном каршеринге, за которым бежал кросс на соседнюю улицу, лишь бы не расставаться и еще побыть с Златовлаской, без спросу забравшей мое сердце, и заодно получить запасной вариант к телефонному номеру, ее адрес.

– Какие планы на завтра? – спрашиваю, хотя мои планы были давно намечены и озвучены пацанам: отвиснуть в каком-нибудь злачном месте с шикарными и доступными девицами.

Пожимает плечами. Отлично!

– Давай встретимся! – предлагаю, легко сметая договоренность, как мусор.

– Давай.

Продолжаю глазеть на нее, несмотря на то, что вроде все уже сказано, обговорено и пора расходиться, но нет никакого желания покидать салон и отпускать девушку в это мрачное сомнительное здание. Похоже, и она не торопится уходить, и мы снова безмолвно разговариваем взглядами, и я с удивлением понимаю, что с ней это работает.

Вижу в огромных глазах малышки такую неподдельную нежность, такое искреннее восхищение, что это и пьянит, и окрыляет одновременно. Телепортирую глазами ей в ответ: «я схожу с ума! Я так хочу тебя поцеловать, но боюсь, ты неправильно поймешь мое желание прикоснуться к тебе».

Неожиданно она закрывает доступ к своим мыслям и выпрыгивает на улицу. Удивляюсь, почему Аля поставила точку в нашем безмолвном разговоре. Испугалась?!

Делать нечего, вылезаю следом и вытаскиваю чемодан.

Вот он, неприятный момент расставания, но мы опять не можем преодолеть притяжение и разойтись. Такое впечатление, что кто-то сверху играет нами, как марионетками и не разрешает сдвинуться с места. Мы просто стоим, смотрим друг на друга, вбирая в память наши образы, чтобы нам хватило этой информации до следующей встречи.

В какой-то момент отвлекаюсь на звук входящего, на секунду теряю ее глаза, и этого хватает, чтобы прервать магию, и малышка, бросив: «до завтра», скрывается в подъезде.

Стою, смотрю вслед, пока она не исчезает, потом оглядываю мрачное место, куда ее привез, и хмурюсь. Я не привык к подобным строениям. Надеюсь, Аля знает, куда приехала. Забираюсь в салон и не могу уехать. Вытаскиваю мобильный и пишу Златовласке: