Кому это может быть выгодно? Любому из Великих Торговых Домов. Пожалуй, кроме гномов. Они всегда выступали на стороне Земли и никогда не стремились контролировать торги.

– Вы хотите сделать официальное заявление? Почему тогда не пришли к нам в офис? – спросил я.

Балу покачал головой и нахмурился. Всем своим видом он показывал, что не доверяет кочегару и ждет только команды, чтобы взять его в оборот и заставить говорить правду.

– Мы не хотим, чтобы дело получило официальный ход, поэтому мы хотели бы вас ознакомить с теми материалами, что у нас есть, познакомить с нашими подозрениями. Для этого вы должны встретиться с компетентными нголианами, – сказал кочегар.

– Хорошо. Мы готовы встретиться, где и когда? – спросил я.

– Завтра. Во второй половине дня. Мы вам позвоним.

Я потянулся за бумажником, чтобы дать визитную карточку, но кочегар остановил меня.

– Спасибо. Не надо. Мы знаем ваш номер телефона. Мы сами позвоним.

Вот так поворот событий. Они были готовы к встрече. Они все просчитали заранее. Вполне вероятно, что и наше знакомство в трактире было не случайным. Я с подозрением уставился на Балу.

– Семен, не надо косых взглядов. Я тут не причем, – развел руками напарник.

Мы еще посидели, прежде чем разойтись. Машины бросили возле трактира, заказали у них буксировку. Есть такая услуга. Трезвый сотрудник заведения отгоняет машину по указанному адресу. Никогда никаких накладок не случалось. Хозяева заведения знают, с кем имеют дело.

Ночью я мирно спал под шум осеннего дождя. Выкинул из головы все посторонние мысли. Предстоящий день обещал быть очень насыщенным, и надо быть готовым ко всему, а для этого хорошо отдохнуть. Поэтому анализом встречи с кочегаром я занялся утром, сидя за рулем перед торгпредством «Голиафа».

И сколько я не вращал всю имеющуюся у меня информацию, весьма скудную надо сказать, приходил строго к одному выводу: намечается какая-то большая авантюра, и мы в полной заднице.

Балу появился в четверть одиннадцатого, хмурый, сердитый, но при этом свежий и бодрый. Давно заметил за ним эту особенность, сколько бы он ни выпил накануне, как бы ни затянулась пирушка, утром ни следа похмелья или помятости. Всегда бодр, свеж и готов к бою.

Припарковав свой «УАЗ – Патриот III», он выбрался из машины и направился ко мне.

– Привет. Всю ночь не спал, зараза этот кочегар. Найти бы его да морду начистить. Весь мозг сломал, – пожаловался Балу.

– Учись, студент, а я выспался и готов к работе. Тем более что нам с голиафянами предстоит тереть. Проблемы надо решать по мере их возникновения. Вот встретимся с кочегарами вечером, посмотрим, что у них есть, тогда и решим, как за Фомича отомстить да как мир от катастрофы спасти, – с важным видом заявил я, направляясь к деловому центру «Атлантида».

На стойке администрации нас встретила блондинка лет двадцати с очаровательной улыбкой. Увидев ее, Балу растаял, оттеснил меня в сторону и попытался взять крепость на абордаж, но ему удалось узнать только ее имя «Катя», так было написано на бейджике, и что нас ждут на двенадцатом этаже в кабинете номер 1228. Вот и все достижения. Балу пообещал, что обязательно вернется. Катя сказала, что будет его ждать, таким тоном, что сразу становилось ясно – на это можно и не надеяться, но Балу намеков не понял.

На лифте мы поднялись на двенадцатый этаж. По пути мы несколько раз останавливались, кто-то входил, кто-то выходил, иногда лифт просто раскрывался на этаже, где никого не было.

В основном все, кто нам встретился, были людьми. На всех стояла метка принадлежности к торговому дому «Голиаф»: красная раскрытая ладонь, размером с пятирублевую монету, на правой щеке. Особое клеймо, которое видели только те, кто знал о бирже.