Выглядит он устрашающе, как и любой другой вид оставшегося транспорта.

Иногда на нем привозят и тех, кто решил стать жителем Архейнхола или, кто решил переселиться из других квадрантов. Но доставляют к нам редко кого, возможно, одного или двоих за несколько месяцев. Некоторым везунчикам удается добраться до самых ворот на своих двоих, но таких я встречала еще реже.

Сейчас автобус пустует, но я уже вижу, как возле него собираются самоубийцы. Их легко вычислить по скромным рюкзакам, в которую им удается запихнуть всю свою жизнь.

Мужчин всегда больше, чем женщин, а детей почти никогда не бывает.

Мы останавливаемся в стороне, неподалеку возле ангара, который сейчас закрыт.

Военных действительно здесь больше. Я замечаю одного мужчину с бородой на лице, которого выдает его обувь. Он движется прямо к автобусу и начинает громко говорить:

– Через пятнадцать минут выдвигаемся. Позже я зачитаю список и сверю ваши имена и фамилии с личной карточки. Если вас там не окажется, то вы должны будете уйти и записаться на следующую неделю. С момента, как вы выйдете за пределы Архейнхола, то более не будете являться его жителями. Каждому в автобусе будет выделен кафоликон на первое время, дальше мы высадим вас в конечной точке назначения, а после уедем. Если вы по какой-либо причине передумаете и захотите вернуться, когда мы уже будем за воротами, то это будет невозможно. – Он говорит это всё спокойным и уверенным голосом, зная, что его сейчас слушает каждый из присутствующих, ведь это в их интересах. – Напоминаю, что вернуться обратно вы будете вправе только по истечению шести месяцев. Если попробуете раньше, то вас либо выгонят, либо убьют, поэтому советую хорошо подумать за эти последние пятнадцать минут.

Да, есть еще один главный минус, который мужчина только что озвучил. Возможность возвращения на протяжении шести месяцев в этот же самый квадрант. Это делается для того, чтобы кафоликон просто так не выдавался, ведь люди могут изменить решение, как только его получат. А ещё для того, чтобы человек понял и пожалел о своем решении из-за суровой реальности, которая его поджимает за пределами квадранта.

Я заметила, как одна из женщин отбилась от толпы и затрясла головой, говоря что-то стоящему мужчине. Из её глаз потекли слёзы, когда он схватил её за руку. Между ними явно завязался конфликт, потому что женщина вырвалась и отошла на несколько шагов назад, а после и вовсе ушла в сторону.

Помимо той женщины передумали ещё двое мужчин.

Таким образом получилось двенадцать человек, кто всё-таки решился.

– Сейчас их будут называть, – тихо произнес Тоби.

Так и произошло. Каждый, кого тот мужчин стал называть, начал подходить к нему и показывать свою карточку, после чего залазил в автобус.

– Почему она не поехала с ним? – Тоби имеет в виду ту женщину, смотрящую на мужчину, который скрылся уже в транспорте.

– Потому что страх в ней пересиливает те чувства, которые она к нему испытывает, – задумчиво ответил Эллиот. – Никогда не забуду, как мы с отцом добирались сюда… Хорошо, что теперь всё это позади. Я больше никогда не выйду за пределы квадранта.

– Там… Там было так страшно? – сглотнув, спросила я, потому что ранее ни разу не спрашивала, что испытывал Эллиот, находясь по ту сторону.

– Да.

В его взгляде отразился тот самый пережитый страх, который затаился в глубинах души, подобно тени, следящей за каждым шагом.

Когда все зашли в автобус, то туда же зашел один из военных.

К бородачу подошли ещё три других мужчины в такой же военной обуви, и среди них я узнала парня, который недавно застрелил мистера Пасона. Не знаю почему, но я по инерции сделала шаг назад, и это не укрылось от друга.