Отцепись от моей мамы! Дия Сёмина

1. Предисловие

Двадцать лет назад

— Я твой первый? Ты ещё девочка? — Андрей держит её за руки, теперь уже в своей постели. Пытается нежно целовать, но получает порцию неистового сопротивления в ответ…

— Уже нет, твоими стараниями. Отпусти меня домой! — Дина понимает, что он всё ещё не насытился её страданиями. Подумать только, ведь она мечтала о нём. Влюбилась в красавчика, и вот как всё вышло?

— Пойдёшь, когда отпущу. Родаки уехали, ты моя сегодня на весь день, сладенькая.

Динка хотела сбежать, но он снова поймал и теперь его ласки страстные и нежные. Он целует её, как единственную, шепчет слова любви.

Эти ласки как горький дёготь и сладкий мёд одновременно, он же ей нравился, и когда Андрей вдруг сменил агрессию на ласку, Дине хотелось ответить, самой поцеловать его. Но всё же это изнасилование, её видел голой и держал сосед, а это омерзительно. Через унижение Дина переступать не собирается.

Держать её у себя бесконечно он не может, помог одеться, постоянно пытаясь поцеловать, заглядывая в глаза, полные злости, слёз и ненависти.

— Я тебя отвезу?

— Будь ты проклят, ненавижу! Меня тошнит от тебя, — она выбежала из богатого дома и наспех одетая и без колготок. Холод остервенело щиплет ноги, но Дине уже всё равно. Пусть вымораживает его ласки. Забыть бы…

По тёмным улицам добежала в свой старенький домик. Закрылась и снова слёзы отчаянья.

Андрей ещё несколько раз приезжал к ней, просил, умолял вернуться к нему. Признался, что не может забыть Дину. От дерзкого «победителя» не осталось и следа. Слишком поздно мажор осознал, что влюбился в голубоглазую брюнетку, ведь никого красивее он не встречал, да ему никто уже и не нужен.

Потерянный вид сына насторожил мать, и Андрей признался родителям, что влюбился в девушку. И признался, что спал с ней, против воли. Вот тут отец взбесился.

— Идиот, она напишет заявление, и тебя посадят. Ещё и свидетель, придурок есть, если он завидует, то на суде сольёт под статью, — у отца от бешенства пена на губах.

— Не напишет… — огрызнулся Андрей, и тут же получил хлёсткий удар по лицу.

Отец наотмашь залепил сыну леща и выскочил из дома, на машине приехал к развалюхе Дины. Неудачно, что в это время она дома одна, испугалась до икоты. Такой свирепый вид у папаши Андрея. Он вошёл, схватил её за шею и прошипел:

— Если только пискнешь про то, что случилось, запру в этом сарае с мамкой и спалю на хрен! За сына убью! Тварь!

Друзья, это на самом деле роман о самой большой любви матери к своему сыну. Невероятная история, основанная на реальных событиях!

Хороший, очень хороший финал гарантирую. Но Дине придётся стать сильной! Читайте с удовольствием.

2. Глава 1. Это страшное слово: нищета  

— Динка, ну-ка повернись боком! — мать в бане вдруг заметила изменения в теле своей милой доченьки. Милой, любимой и слишком юной для всего этого.

— Мам, отстань! Пожалуйста, и так плохо, и ты ещё! — Дина попыталась отвернуться. Но тут же получила веником по пятой точке.

— Рассказывай, хотя нет! Мойся, париться не будем. Я и так всё вижу. Быстро домой, там поговорим! — мать ускорила банный процесс, приоткрыв двери и выпустив жар. Зря только топили. Если она сейчас начнёт думать о случившемся, то разразится скандал.

Мать и дочь мылись быстро и молча. Екатерина так любит свою девочку-красавицу, так бережёт её. Надо было давно сбежать из этого гадюшника. Знала же, что этим всё закончится. Такую красотку, как Дина местные придурки не пропустили бы ни за что.

Сердце матери сжалось от боли.

— Дина, кто это сделал? — уже дома спросила мать.

— Если я скажу, всем только хуже будет. Ты и сама знаешь. Но он бегает за мной. Только его отец мне пригрозил, ведь ему уже почти 20, а мне ещё и 17 нет, — Дина шмыгнула носом, готовая заплакать.

— Ты сама? Сама с ним? — мать говорит громким шёпотом, боясь, что и стены услышат страшную тайну.

— Не скажу. Боюсь их. Прости мам, — девочка не сдержалась и зарыдала, от этого стало ещё ужасней на сердце у матери.

— Но почему не сказала-то? Боже, понимаю, что ругать тебя бесполезно. Ты знаешь, что будет дальше? — мать говорит громким шёпотом, голос срывается на вздохах, словно ей не хватает воздуха.

— Нет! — Дина замерла, всхлипывая, вытирая слёзы рукой, но они все текут и текут по округлым розовым щекам.

— Наши же бабы тебя затравят, всем посёлком. Нину помнишь? — мать поспешно встала и выпила лекарство, надеясь, что её сил хватит на это испытание.

— Которая руки на себя…

Дина в ужасе замерла, эта история покрыта мраком загадок и тайн. А теперь Дина очередная такая же жертва.

— Она самая, её затравили. Вот по такому же поводу, как и ты попала. Как же достала эта нищета. Как достала! Но ты тут не останешься! — мать решительно встала и пошла собирать вещи дочери.

Дина с ужасом наблюдала суетливые метания матери. Их малюсенький домик-развалюшка на окраине посёлка казался тёплым и уютным до последних событий. Но теперь всё изменилось. Это страшное и опасное место, и вокруг живут озлобленные люди, озлобленные и жестокие. Если взрослую женщину, решившую родить для себя, от заезжего мужика затравили, то уж Дину втопчут в грязь с вожделением, ведь ей все завидуют: «Потому что нельзя быть красивой такой».

А ведь раньше всё было иначе. Но после Перестройки в их посёлке на берегу реки, с красивым бором, асфальтированными дорогами начали строиться богатые горожане. Особняком подальше от местных. Классовое неравноправие, всё по Марксу. Однако шутки шутками, но местное население неприятно страдает, то огород им урежут, то дорогу перекроют. А потом и детки мажоры вошли в силу, и противостояние вышло на новый уровень. Все отличились и местные, и приезжие. Но хуже всего, что местные стали злыми к себе, к соседям, на свою бедную жизнь и на богатство дачников.

Кто-то из сынков богатеньких родителей сделал Динке ребёнка, а травить её начнут свои же. Этого Екатерина допустить не могла. Живот большой, прерывание делать поздно.

— Завтра на первом автобусе поедем в город к сестре твоего отца, она больная, упаду в ноги, буду умолять принять тебя, наши бабы про неё и не знают ничего.

— А ты?

— А мне некуда ехать, дом этот не наш, продать не могу, в городе техничкой работать? Посмотрим, может, и перееду, если найду жильё. Ох, дочка, как же тяжело. Выть хочется.

— Мам, прости, не плачь, — Дина сама плачет. Не ожидала, что так сегодняшняя баня закончится.

Женщины обнялись и сидели в темноте единственной комнаты, слушая неприятный стук старых настенных часов, как метроном отсчитывает последние часы бедной Дины в «родительском» доме.

Утром на пятичасовом автобусе они уехали в город. Кто-то спросил, что так рано. Екатерина сказала, что старшая сестра тяжело заболела, надо ехать ухаживать.

Тётя Галя оказалась тучной пожилой матроной в пёстром халате, невыспавшаяся и до крайности удивлённая неожиданным визитёршам. Картина маслом: «Не ждали!»

В запущенной двухкомнатной квартире неприятный запах старости, Дине тут не нравится до отвращения, даже их домик сияет чистотой. Но если мама решила, значит, так и будет, спорить бесполезно. Интуитивно Динка понимает, что вопрос сейчас решается непраздный, типа погостить у тётки в городе. Нет, вопрос о выживании.

Женщины отправили девочку в комнату, включили телевизор, а сами ушли на кухню. Долго шли переговоры. Наконец, Екатерина вышла и присела на скрипучем диване рядом с дочкой.

— Дина, Галя согласилась тебя принять, но до родов, а потом что-то будем думать. У тебя срок когда, забыла спросить?

— Какой должен быть? — Дина открыла свою полную неосведомлённость по поводу процесса деторождения. Мама Катя вздохнула, хотелось орать, выть, но сама виновата, знала же. Надо было бежать ещё в прошлом году, искать угол в городе, работу. Теперь всё это придётся делать, но поспешно.

Мать шмыгнула покрасневшим носом, в руке зажат мокрый от слёз платок, его в пору уже выжимать. Но эти слёзы никого не турнут. Не стоит их и показывать.

Выдохнула, погладила свою девочку по спине, потом приобняла и поцеловала в висок.

— Через неделю приеду. Гале помогай, деньги я тебе оставлю на жизнь. А сама найду работу, если в нашем магазине работаю, в городе тоже можно устроиться. Жаль, с огорода продукты выручали, но теперь наш участок родственники продадут.

— Мам, это же наш домик, как они его продадут? — Дина выпрямилась. Вытаращила на маму глазищи. Там же её розарий, они несколько лет собирали коллекцию, и теперь всё это пойдёт с молотка?

— Дом был на дедушке, а наследников ещё трое. Мы в любом случае там жили, пока они не решили продать и поделить. Всё к этому шло. Просто неожиданно и сразу.

— Ты поэтому такая спокойная? — прошептала Дина, и правда удивительно, у матери такой взрывной характер, а теперь она ни разу даже голос не повысила. Только перебирает факты, чтобы дочь понимала всю бесперспективность. Нет у них больше дома и возвращаться некуда! Вот и всё!

— Я не спокойная, я всех их убила бы, но дело этим не исправить. Всё поеду домой. Завтра на смену в магазин, потом снова в город, работу искать.

— Мам, прости, пожалуйста. Если тебе будет легче, я не сама с ним легла. Не сама.

От этих слов стало только хуже, Катя не выдержала и зарыдала.

3. Глава 2. Жизнь была и нет

После отъезда матери у Динки окончательно испортилось настроение, она боялась тётю Галю. Боялась своего положения. Но с тётушкой вдруг всё сложилось замечательно. Насколько в этой ситуации вообще хоть что-то может быть замечательным.