— Дикарка, ты не знаешь, с кем осмелилась говорить! — надменно ответил девушке какой-то не слишком умный смертник. Я пригляделся. Ну точно, рыжий долговязый парень, всё-таки умом он не блещет. Хотя узнать в этой фурии принцессу, вряд ли кто-то смог.

— Со смертником, — хищно растянула она губы в улыбке...

— Не думаю, что твоя королева будет рада убийству своих женихов, милая пери, — влез в разговор восточный принц. Он, сузив глаза, присматривался к девушке. Неужели узнал в ней невесту?

— А вы уверены, что нужны королеве? Шумные, непочтительные, надменные и беспечные, вы даже себя не смогли защитить! И вы претендуете на её руку? Кого вы собрались защищать, тушканчиков?

Она фыркнула, не скрывая своего отношения, и, свиснув громко и призывно, развернулась. Цепь полетела к ближайшей ветке, опутывая её, а Пэтти взлетела на дерево как птица: быстрая, гибкая и грациозная. Миг, и её не видно из-за ветвей деревьев. Сердце билось как сумасшедшее. Вроде и не я убил диких тварей, а руки подрагивали, как после хорошей схватки, адреналин так и бурлил в крови. Я присмотрелся к своим соперникам получше. Были тут и растерянные, и откровенно тупые, но было и несколько воинов, которые сжимали кулаки от бессилия. Да, удар пришёлся ниже пояса. Для воина унижение — быть спасённым девчонками. И это они ещё не знают, кто был их спасительницей.

___

[2] Хопеш – разновидность холодного оружия с клинком серповидной формы

4. Глава 3

Обратно во дворец я летела, злость и раздражение только подстёгивали. Про усталость даже не вспоминала. Бесят, как же они меня бесят, эти напомаженные, напыщенные индюки. Мало того, что нет почтения к моему королевству и моей земле, так ещё и пришлось убить из-за этих… этих… прынцев, чтоб их подняло и…

Я понимала, что злюсь и на себя тоже, три турана, три взрослых сильных хищника, откуда они в этих местах? Но не это важно, а то, что их пришлось убить. Поздно мы заметили опасность. Пришлось — это было единственное оправдание, но сердце ныло. Нас с детства воспитывали в любви к живому: и меня, и моих теней. Это необходимость. Магия смерти коварна, она развращает, убивает в тебе человека капля за каплей. Мне нужен якорь, тот, кто будет удерживать меня от разрушения себя и мира вокруг.

Счастье, если будет таким якорем муж. Для моей мамы якорем была я, для её матери и моей бабушки — её возлюбленный муж, но она ушла раньше его. Для прадеда — его возлюбленная жена и королева. Он ушёл вскоре после неё, не смог жить даже ради дочери, а про внучку даже не узнал. Мама жила ради меня и для меня. Нет, ей повезло, и она любила и уважала отца, но их брак был ровным, тихим. Мне же только предстояло найти свой якорь.

Жить в мире с природой – это, можно сказать, девиз и необходимость на острове Итрара, и королевстве Итрат. Разлом диктует свои правила. Да, его обнесли стеной серого камня, но вот только это ничего не меняло. Магия в моем королевстве была под запретом, мы старались обходиться без неё. Нет, бытовые заклинания, конечно, использовали, но большинство жителей и так были лишены искры. Разлом будто тянул все потоки в себя и только магия смерти его останавливала, стабилизировала. Он словно замирал. Но любой всплеск вблизи вёл к одному и тому же итогу: разлом просыпался и из него лезли твари.

Перед глазами все ещё стояли испуганные, недовольные, злые лица моих женихов. И три мёртвых тела красивых, сильных и молодых туранов. Если бы я заметила их раньше, могла бы увести их подальше от старой Ивы, не оскверняя могилу предка смертью. Можно было не вмешиваться, только меня вгонят в гроб вначале мои министры, а следом и политические скандалы с другими странами. Не было у меня выхода. Но сердце ныло и вкус смерти я чувствовала очень остро.