Я знала, что будет иначе. На кону стояла судьба всего королевства.

Через два дня карета с королевским гербом на дверцах и крыше, запряженная четверкой лучших лошадей, увозила меня прочь от дворца, где я провела свое детство и юность. Там я оставляла свои мечты, надежды. И свое разбитое сердце. Отвернувшись от окна, почувствовала, как одинокая слеза покатилась по щеке. Старая Тесса похлопала меня по руке.

— Все будет хорошо, девочка моя, — проскрипела она. — Ты принцесса. Ты справишься.

Гордо вскинула голову и зло стерла слезу. Она права. Я справлюсь. Мы еще посмотрим, кто выиграет, Дамиан…

Фабьен

— Ты правда согласен на условия отца? — спросил у Этьена, когда он пришел в мою комнату. Сколько себя помнил, мы всегда были близки, понимали друг друга с полуслова, разве что мысли не читали. Но сейчас мне почему-то было тяжело понять брата.

— Фаб, ну ты же понимаешь, что у нас особо нет выбора.

— Выбор всегда есть. Мы можем не жениться.

— И кому мы передадим трон?

— Возьмем приемыша, воспитаем как собственного сына и назначим наследником.

Этьен покачал головой.

— И после нашей смерти в стране начнется гражданская война. Половина примет мальчика, половина — нет. Все будет лежать в руинах. Ты этого хочешь?

— А ты чего хочешь? — вскричал я. — Обречь наших жен на жизнь с чудовищами, а наших детей — на ту же судьбу, что и нас?

— Ты не знаешь, как действует проклятье, может…

— Ты тоже этого не знаешь, — перебил его. — И как его снять, мы тоже не в курсе.

— Что там написал отец? Настоящая любовь? — усмехнулся Этьен. — Знать бы еще, как найти ее, настоящую. Может, как раз отбор и поможет?

Я задумался. А что, если…

— Эт…

Брат поморщился.

— Ты же знаешь, я ненавижу это сокращение.

Я пожал плечами.

— Ну прости, мы же можем оба быть Йенами. Если я Фаб, тогда ты Эт. Так вот… А если женится только один из нас?

— Это как?

— Нет смысла нам обоим передавать проклятье потомкам.

— И кто, по-твоему, должен жениться?

— Ты, — ответил уверенно.

— Это еще почему? — Брат явно был возмущен.

— Ты же старший.

— Об этом никто не знает. Нас родная мать не отличит. Ты забыл? Мы одинаковые.

— Не совсем, — бросил я и, схватив Этьена за руку, подвел к зеркалу. — Не отличит, говоришь?

Из зеркала на нас смотрели человек и… чудовище. Сейчас мое время быть страшилищем. Но наступит полночь, и все изменится.

— Ты представляешь, что будет, если я приду к ней в спальню? — тихо спросил брат. — Жениться должен ты. Хоть я и старший, с удовольствием уступлю тебе трон.

— Э нет, так дело не пойдет. Предлагаешь мне проводить с ней только ночи? А днем я что буду делать? Прятаться от всех? Не выйдет. Ночью все равно темно. Не зажигай свет, и вся недолга.

— Фаб, ты невыносим…

— Разве что…

У меня появилась идея, которую я поспешил озвучить брату.

— Никто ведь не знает, что нас двое, так? — Он кивнул. — Тогда почему бы нам не притвориться одним человеком и с девушкой. Мы же всегда друг друга успешно заменяли, неужели тут не справимся?

— Хочешь сказать, будем с ней попеременно в человеческом облике? Ты в своем уме? Это же обман!

— Нет, брат, ты не понял, — усмехнулся. — Мы покажем миру и невестам свое истинное лицо. — Я кивнул на свое отражение. — И та, которая не побоится остаться, и станет претенденткой на трон нашего королевства.

— Ты хочешь сделать из нас клоунов, а из отбора невест — представление?

Этьен был возмущен до глубины души. Я видел это по его мимике, жестам, глазам. Я читал его, как открытую книгу. Наконец-то живые эмоции.

— Нет, я хочу сделать нас одним из испытаний. Самым первым. Почему-то мне кажется, что только так мы сможем найти настоящую любовь и снять проклятье. Вспомни девушек, с которыми заводили отношения. Почему мы так и не показали ни одной, как выглядим на самом деле?