Я не знаю, какие чувства испытывала в тот момент, их было так много, и в то же время в голове и сердце была пустота. Макс быстро принес мою сумку, снял с меня лохмотья, и завернул в свою толстовку. Так как Макс сильно выше меня и шире в плечах, я просто утонула в его предмете гардероба. А сама даже не вспомнила, что у меня в сумке лежит мой свитер. Скукожилась в мужской вещи и зарыдала. То, что так долго подкатывало, и не могло вырваться наружу, все-таки вырвалось. Макс прижал меня к себе, пытался успокоить, потом перекинул через плечо и понес прочь от этого места.

Я продолжала рыдать и даже не заметила, как оказалась в теплой машине. Так же не заметила, как мы приехали к незнакомой многоэтажке.  Не заметила, как оказалась в чужой квартире, как меня раздели догола и засунули в джакузи. Потом вынули, вытерли, одели в огромный банный халат и усадили на кровать, все это время я рыдала в голос. Периодически затихала, слезы просто лились, но завываний не было, но потом снова меня прорывало. Все это время Макс молчал и делал то, что считал нужным. Когда я оказалась в постели в банном халате на голое тело, меня как током стукнуло. Все что было после ухода Марка стало доходить до моего мозга. Я начала метаться и визжать.

- Тише, тише, Ян, успокойся, я не причиню тебе зла. Я просто хочу тебе помочь, я не трону тебя, просто помогу. – тихо, вкрадчиво говорил Макс.

Чуть повизжав, я затихла. Огляделась, боже, вокруг новомодный ремонт, большая комната, дорогая мебель.

- Где мы? – выдала я.

- Мы у меня дома, я здесь живу.

- Здесь? Ты сын богатых родителей?

- Да, это преступление?

- Просто не похож.

- Мне надо кичиться не своими достижениями и носить одежду бирками наружу?

- Нет – как-то произвольно улыбнулась я.

- Ну, вот и хорошо, что улыбаться можешь, это замечательно. Так понимаю, я успел и до бОльшего, чем я видел не дошло?

- А что ты видел?

- Поцелуй, пощечины, домогательства.

- Ты так долго стоял и бездействовал? – мои глаза округлились, и нервная дрожь вернулась.

- Почему бездействовал, я, как и говорил, снимал все на телефон.

- Зачем? Ты извращенец? Почему ты не прекратил это раньше?

- Я продумывал стратегию. Марк не с ровного места так себя ведет. Его родители очень влиятельны. Просто так ты от него не отвяжешься. И твое слово против него - ничто. Даже мое и его не сильно могут пободаться. А тебе с ним тягаться, вообще не стоит.  А так у тебя теперь есть компромат. И он не сунется. Ему осталось всего полгода, так что думаю благодаря этой записи, ты сможешь их пережить без последствий.

Я сидела и понимала, что непроходимая дура, я бы до этого не додумалась. Вообще я и подумать не могла, что со мной такое может случиться. Все-таки мы оцениваем людей по себе. И теперь я не знаю, как благодарить Макса за то, что, так помог мне.

Поехать на следующий день к родителям, как планировала, не смогла. Потому что губа распухла, щеки тоже, все-таки сильно он приложил меня. Я вообще не могла выйти из дома Макса. А он и не гнал, мы хорошо поболтали вечером, я крепко поспала ночь и так и осталась на несколько дней реабилитации в его квартире.

Так я опомнилась после случившегося и обрела настоящего друга в лице Максима. Он отвлек мои мысли, настроил на позитивный лад, объяснил, почему не стоит идти в полицию, а стоит только угрожать этой записью, и я поверила ему. На концерт я тоже не пошла, а Макс вернувшись, подробно рассказал какой фурор наши декорации и костюмы произвели. Мне было все равно, впервые я не радовалась похвале моего таланта. Потому что цена этого успеха могла быть уж слишком большой. И Макс свернул тему концерта. На третий день отек немного спал, губа поджила, и я уехала домой, там я забылась немного, но возвращаться категорически не хотелось.