Тут я уже не предвкушала оценки за свое творчество, а работала просто на автомате, потому что родители меня приучили, раз дал обещание держи и делай все возможное, вот я и делала. Но силы тоже не безграничны, я спала уже почти месяц по пять часов в сутки, плюс еще этот павиан мне нервы трепал. Я вызверилась и воткнула булавку ему в зад, хотела уколоть с другой стороны его тела, но сочла эту затею уж больно садистской. Да и мужчины, на сколько мне известно, уж больно носятся со своим дружком. Так что Марк мог принять это как оскорбление его мужественности и достоинства. В общем, влепила я иголку в его прекрасный зад, он взвился. Я ответила. Но кураторы концерта не дали нам долго ругаться и распаляться, так как сроки поджимали, оставался только костюм главного героя, и все видели, как проходила примерка. Марка утихомирили, и я продолжила. Он стоял теперь смирно, но когда я поправляла воротник, мое лицо находилось очень близко от его. Что я увидела в его взгляде…Там просто было море эмоций, кажется одна сменяла другую без осознания до конца первой. Он смотрел и не мигал, глаза были злые, скулы напряженные, кулаки сжаты. Эх, надо было тогда насторожиться. Но моя вера в людей, добро, любовь и Деда Мороза сделали свое дело. Я не обратила должного внимания на это. А зря.

Я так же пыталась его не трогать и никак не встречаться. К тому же близился конец декабря, зачетная неделя, у меня было горячее желание: закрыть сессию досрочно и уехать спокойно отдыхать. Поэтому получив все зачеты автоматом, я принялась сдавать экзамены. Из-за этого завершить подготовку концерта мне было сложно, приходилось работать урывками и оставаться до позднего вечера, но и то мы сильно не успевали. Кураторы начали волноваться, уж слишком масштабным было задуманное. А работников было мало. Костюмы были дошиты, и это радовало и вдохновляло. Самое основное было сделано, осталось дорисовать несколько декораций, они были объемными, и их я не могла сделать в общежитии.

Договорилась с кураторами и мне разрешили работать на сцене опять вечерами. Я засиживалась почти до ночи. Охранники периодически выгоняли меня домой. К тому моменту я сдала все экзамены, закрыла сессию, и в городе меня держал только праздник и недоделанные декорации. Естественно мне хотелось закончить быстрее, и я рисовала и рисовала. Был очень большой соблазн доделать тяп ляп и уехать, но… Опять-таки воспитание и привитые мамой принципы не давали мне это сделать. Все были в предвкушении сессии, нового года и концерта. Я была в предвкушении конца работы над этими, ставшими уже ненавистными, декорациями. Даже уже не представляла реакции людей на всю концепцию в целом, потому что устала, и мне было все равно, главное доделать и уехать отдыхать.

Мне оставалось совсем чуть-чуть. И я окрыленная окончанием работ, творила и творила, и задержалась опять до позднего вечера. Последние мазки я делала с великим удовольствием, внутри просто все ликовало. Стоя любуясь своей работой, не заметила, как за спиной образовался Марк. Никак не ожидала в это время кого-либо увидеть, тем более его, когда оглянулась – непроизвольно взвизгнула и отшатнулась.

- Что ты здесь делаешь – крикнула я.

- Тщшш, заткнись, блаженная! – прорычал Марк и начал сокращать расстояние между нами.

Я стала отступать, внутри зарождалось очень нехорошее предчувствие.

- Что тебе надо? Что ты здесь делаешь? - опять крикнула я, рассчитывая, что, может, кто-то меня услышит и придет на крик.

- Можешь не напрягаться, тебя никто не услышит и не спасет!

- А меня надо спасать? - прошептала я, потому что такая постановка вопроса напугала.