И вот ваш покорный слуга Николай Иванович был одним из них. И если с описанными выше характеристиками у него всё было на пять, то что касается смекалки, и даже в какой-то степени авантюризма ему вообще было не занимать. Чтобы понять, что высказывания эти не голословны, можно привести несколько случаев из насыщенной событиями и приключениями жизни отставного майора, произошедших с ним за последнее время. Николай Иванович был небольшого роста, но крепкого телосложения, с короткой стрижкой под «полубокс». На хорошо выбритых независимо от событий вчерашнего дня щеках отставного майора всегда горел здоровый румянец. Одевался он невычурно, скромно, но со вкусом. Будучи человеком коммуникабельным и остроумным, он легко заводил знакомства с продавцами магазинов. И потому достать дефицитные товары для него не составляло особого труда. Небольшие, глубоко посаженные глаза излучали уверенность и пытливость ума. И вот во вторник, проезжая в метро перегон от «Васькиного острова» к «Гостинке», он, как всегда внимательно оглядываясь по сторонам, встретился взглядом с молодым, стильно одетым парнем, которому только что такой же стиляга, бросив пару фраз, передал большой полиэтиленовый пакет с иностранной надписью и изображением ковбоя на коне. Это сейчас полиэтиленовый пакет является предметом обихода и с лёгкостью после выемки принесённых из магазина продуктов закладывается в мусорное ведро, а тогда-а-а… Одно наличие в руках такого пакета могло явиться предметом зависти друзей, сослуживцев, да и родственников. А обладатель сего достояния готов был бережно ухаживать за ним, стирая его и затем высушивая на балконе. А со временем, где-то через полгодика, он мог взять и небрежно подарить его визжащей по этому поводу от восторга подружке.

Глазки молодого человека нервно забегали. А вот глаза Николая Ивановича, мгновенно почувствовавшего азарт охотника, увидевшего подраненную и потому беззащитную дичь, сначала раскрылись, а затем сузились до минимальных размеров и начали источать флюиды страха и неотвратимости беды. Этот психологический приём был отработан в совершенстве ещё на службе для подавления воли заведующих складами и оптовыми базами при необходимости получения дефицитных товаров. Молодой человек первым убрал глаза в сторону, и руки его нервно стали то сжимать, то разжимать ручки пакета. По-видимому, у него возникло необузданное желание избавиться от пакета. Но, во-первых, народу в вагоне электрички, как назло, было мало, а во-вторых, видимо, жалко было содержимого. Вот так и стоял он, переминаясь с ноги на ногу, отбрасывая рукой от глаз длинные волосы, открывая лоб, покрытый от набежавшего страха испариной. Он всматривался через стеклянное окно двери в пролетающие мимо него с сумасшедшей скоростью стены тоннеля, стараясь при этом в отражении уловить движения мужика (вероятнее всего – из органов), взгляд которого сравним с взглядом удава, смотрящего на кролика перед закланием.

Прочитав мысли парня, Николай Иванович подумал про себя: «Это не я придумал, это ты сам так решил, кто я и откуда. Теперь сам пожинай плоды своих фантазий». Когда электричка стала замедлять ход и диктор привычно объявила: «Станция “Гостиный двор”, следующая остановка “Маяковская“, переход на станцию “Площадь Bосстания”», отставной майор, сдвинув, насколько это возможно, брови домиком, аккуратно привстал со своего места и двинулся на выход в направлении дверей, где стоял молодой человек с пакетом в руке. Двери открылись. Николай Иванович крепко взял парня под локоть, и они вышли на перрон одновременно. Отставному майору пришлось приложить усилие, чтобы отвести молодого человека немного в сторону. Но не потому, что он оказывал какое-то сопротивление, а потому, что он обмяк и практически повис у него на руке.