Интересен и еще один примечательный факт. «Иаков последовательно именует Владимира Святославича не только “блаженным”, как его предшественник (Иларион), но и “преблаженным”, “благоверным”, однажды даже и “божественным”»[24] [24]. Тему новоизбранного народа продолжает летописец Нестор в Чтении о житии и погублении св. Борисе и Глебе. Русские для летописца – работники одиннадцатого часа. Эта идея позволяет и летописцу, и его предшественникам утверждать равенство новообращенного народа Руси с теми народами, которые населяли империю Ромеев. Важно отметить, что «впрямую слова о работниках одиннадцатого часа не сказаны Иларионом, складывается впечатление, что Нестор был знаком с его творением и следовал его мысли и пафосу, из которых это употребление вытекает»[25] [25]. А пафос этот был выражен с предельной историософской заостренностью: «Как Константин перенес славу Иерусалима на новую столицу империи, так Владимир сделал Киев воспреемником Нового Иерусалима, Константинополя»[26] [26]. Таким образом, мы видим, что уже в период правления князя Ярослава Владимировича Мудрого русская средневековая мысль выработала устойчивую идеологему о переносе «священного топоса Иерусалима» через Царьград в Киев. Наряду с этим древнерусские книжники уделяют пристальное внимание и политическому вопросу о титуле князя-крестителя. В этой связи обращают на себя внимания исследования по данному вопросу Л.Е. Болотина. «…Титул Василисы через удочерение, очевидно, был присвоен императором Константином Багрянородным великой княгине Ольге-Елене – Царице Русов, что, конечно, подразумевало такое же императорское титульное достоинство и для ее сына – великого князя Святослава Игоревича, как ее прямого и единственного наследника. В свою очередь, и сын великого князя русского, пусть и номинального Ромейского Василевса-Соправителя Святослава Игоревича – великий князь Владимир Святославич с достаточным основанием мог претендовать на титул Ромейского Василевса-Соправителя, подобный тому, который носили цари Болгарии. Бракосочетание с Ромейской Василисой Анной, несомненно, узаконивало эту претензию великого князя Владимира на цесарский имперский титул. Чрезвычайно важно, что в одном из греческих документов самого конца X века – “в Записке греческого топарха” – русский великий князь так и называется Василевсом Росов, как Государь духовной Митрополии Ромейской империи, учрежденной от Царьградской Патриархии»[27] [27]. Обычай сопровительства в Римской империи в виде Пентархии в конце III века был узаконен императором Диоклетианом. Порядок этот с некоторыми перерывами возобновлялся в империи и в христианский период. Так в 930–940 годах соправителями империи Ромеев были пять василевсов и кесарей. К 988 соправителей было трое – автократор Василий, его брат-василевс Константин и их сестра Василиса Анна. Именно они могли удостоить кагана и великого князя Владимира «титула младшего кесаря Римской империи. Отсюда императорские регалии на Владимировых златниках и сребрениках»[28] [28]. Эти регалии заслуживают особого разговора. Например, дополнительно должен быть исследуем «императорский» венец, изображенный на челе князя Владимира. Но есть и еще один важный момент, связанный с нумизматической символикой эпохи крестителя Руси. «В 1908 году киевский ученый К.В. Болсуновский опубликовал исследование, в котором в узоре княжеского трезубца увидел монограмму с зашифрованным греческим титулом “Василевс”… т. е. “Царь”»[29] [29]. Эта традиция «царского титулования» князя Владимира на Руси имела устойчивое продолжение. В «Повести временных лет» князь Владимир в начале «титулуется как “самодержец всей Русской земли”, что было совсем нехарактерно для литературы XI столетия»