Сэнни

Способность двигаться вернулась к Сэнни лишь после того, как мужчина, мелькая в пятне света, накинул рубашку и жилет, захватил маску и пошел провожать свою спутницу. Тогда наконец Сэнни отмерла, зажгла лампу, добралась до винтовой лестницы и спустилась вниз.

Лестница привела ее в складское помещение с арочными перекрытиями, забитое тюками. В тюках были ковры, хлопковые и шелковые ткани и наверняка много чего еще – Сэнни в прошлый раз заглянула, но лишь краешком глаза.

Заветная дверь находилась у дальней стены. На ней были выгравированы сюжетные миниатюры в лиорентийском стиле. Настоящее произведение искусства и уйму денег стоит. Поставив на пол лампу, Сэнни принялась изучать сложный громоздкий засов, вынула из сумки измеритель, поднесла вплотную: тот слабо засветился, сигнализируя о наличии магических стражей.

В Лиоренции, за подавляющем Барьером! Излучение в том диапазоне, который почти не улавливают измерители и который Барьер гасит не до конца… Эти братья Тривимы совсем не просты!

Незнакомец возник будто ниоткуда, очутившись в колеблющемся пятне света, которое отбрасывала лампа. В простой маске без украшений, расшитом бархатном жилете поверх белой рубашки. Рубашка была шелковой, с красивыми кружевами на рукавах и вороте.

Тот самый, кого она видела недавно внизу с женщиной – Сэнни не сомневалась.

– И что там интересного, за этой дверью? – тихо и вкрадчиво спросил он, придвинувшись.

Вместо того чтобы испугаться, Сэнни смутилась и зарделась под маской. Запах его туалетной воды щекотал ей ноздри, голос звучал завораживающе, дыхание обжигало и без того горячее ухо.

– Коллекция диковинок, – послушно ответила она.

– Занятно, – пробормотал он и тоже принялся изучать засов.

– Круто сделано! – произнес он затем, поднял на лоб маску и почесал переносицу. – Не кажется ли вам, что туда проще было бы попасть… не через эту дверь? Может, есть другой вход, более доступный?

– Насколько мне известно, нет.

– Ммм, – неопределенно отозвался незнакомец, еще раз потер переносицу и повернулся к Сэнни.

Ей показалось, что его глаза светились, но потом он отступил на шаг, оказавшись снова в пятне света от лампы, и глаза стали темными и бездонными. Сэнни тотчас утонула в них, и даже не булькнула. У нее сбилось дыхание и задрожали колени, и она с трудом удержалась, чтобы не прислониться к двери. Она не могла отвести от него взгляда, сердце прыгало в груди безмозглым кузнечиком, в ушах стоял звон. Как это называется?

Он, конечно, всё заметил и иронично поинтересовался:

– Я настолько сногсшибательно неотразим?

– Мне не очень хорошо видно.

– Тогда отчего же вы так… взволнованны?

– Наверное, у меня просто слабые нервы.

– Думаю, что я не встречал вас раньше.

– Думаю, что нет.

– У вас странное произношение. Вы явно не уроженка Лоретто.

– Нет.

– И не слишком многословны.

– Молодой женщине следует держать язык на привязи. Впрочем, не очень молодой – тоже.

Он фыркнул:

– Ха! Изречение в стиле моей матери. Хотя сама она ему никогда не следовала.

Он еще о чем-то спрашивал ее, Сэнни отвечала – автоматически, едва понимая суть вопросов. Наверное, её ответы были не совсем бессмысленны, он улыбался и тихо хмыкал. Потом Сэнни все же слегка пришла в себя, но именно что слегка.

– Так есть какой-нибудь план? – спросил он. – Даже если удастся открыть дверь, хозяин сразу узнает, что к нему в сокровищницу вломились непрошенные посетители. Если удастся! Или… – Он обвел рукой помещение склада. – У вас припрятан среди тюков бочонок с порохом?

Ну, Сэнни всё ему и выложила – явно от большого ума.

– Вообще-то, я уже приходила сюда, посмотреть, – сказала она. – Оценить обстановку и прикинуть, какие… средства мне могут понадобиться. И сейчас, при повторном визите, я кое-что с собой захватила. Менее инвазивное и громкое, чем бочонок с порохом. Надеюсь, подойдет.