Такого количества бойцов пока не требовалось, поэтому из списка вычеркнули тех, кто не служил в армии и стариков, оставив в списке ровно шестьдесят фамилий. Закончив формирование списка, Воронов построил добровольцев и объявил:

– Командиром отряда назначается Василий Петрович Шепелев.

– Комиссаром отряда Воронов Кирилл Фёдорович.

На сборы отряда было отведено время до утра. С собой необходимо взять оружие, если есть, запас продуктов, бельё и личные принадлежности. Сбор назначили на шесть часов утра, здесь – на площади.

Утром, к шести часам пришли все, кто записался в отряд. Командир отряда Шепелев скомандовал:

– Отряд! В одну шеренгу, становись!

Новобранцы, толкаясь, кое-как выстроились в длинную шеренгу. Командир отряда сделал перекличку, разделил строй на отделения по десять человек в каждом. Во главе отделений назначил командиров: Тимченко, Черненко, Янка, Герасименко, Аскольского, Паходина. Писарем Шепелев определил Пахомова.

Комиссар Воронов перед строем произнёс короткую речь, сказав:

– Товарищи! Вы теперь бойцы революционной Красной гвардии! Белогвардейские генералы собрали войско и идут на Екатеринодар. Идут для того, чтобы задушить революцию, поставить на колени трудовой народ. Но мы не позволим им хозяйничать на нашей земле! Хватит, их время прошло! Нашему отряду поставлена задача – прибыть на станцию Кавказскую, получить оружие, и в составе эшелона выступить в сторону Екатеринодара. По прибытию на место нам будет определён рубеж обороны, который мы будем удерживать. Отступать нам никак нельзя, это верная смерть для нас и наших родных. Белая армия несет смерть на нашу землю, и мы должны её остановить…

– По подводам! – скомандовал Шепелев.

Бойцы быстро расселись на, стоявшие наготове, подводы и отряд двинулся в путь. Утро уже наступило – в каждом дворе шла работа: мужчины на вилах таскали огромные пучки сена для скота, запрягали лошадей, женщины кормили птицу, доили коров.

Увидев колонну из подвод, все они прекращали работать и с любопытством подходили к плетням. Некоторые приветственно махали руками, выкрикивали пожелания победы, но большинство провожали отряд бойцов, молча, с какой-то грустью в глазах…

За станицей на полях снега уже не было. Ночью подморозило, из-за чего на сухой траве, в ярких лучах восходящего солнца, искрился иней. С утра в степи было не только холодно, но и ветрено. Пронизывающий восточный ветер, просушивая колеи дороги, шуршал прошлогодним бурьяном и камышом по берегу речки Симанки.

Отряд ехал, молча – каждый думал о своём. Чтобы как-то поднять настроение у новобранцев, комиссар запел:

«Смело мы в бой пойдём

За власть Советов,

И, как один, умрём

В борьбе за это!…»

Задорной песни не получилось, но обстановка немного оживилась. Бойцы заводили между собой разговоры,

делились своими мыслями, соображениями. Кое-где раздавался смех – это мужики травили анекдоты, рассказывали байки. Больше всех в этом преуспел Голышенко Василий – мужчина средних лет, невысокого роста, худощавый, с подвижными весёлыми глазами:

«Приходит молодой казак к отцу.

– Батько, дай мэни з пулэмэта постриляты!

– Ой, сынку, а зможешь?

– Змогу, батько!

– Ну-ка, покажи!

…Короткая очередь, все куры во дворе лежат, только перья оседают.

– Добре, сынку, добре… А гранату кынути можешь?

– Могу, батько!

– На вот, кидай в сортир!

…Взрыв, доски в воздух, дерьмо по кустам…

– Добре, сынку, добре… А то бы мамка нам с тобой дала за курей!»

Бойцы дружно хохочут. Комиссар, проезжая мимо верхом на коне, довольно усмехнулся: «Отошли мужики, значит, все будет нормально…»

На станцию Кавказская отряд прибыл, когда там полным ходом шла погрузка в эшелон. Быстро получив оружие и патроны, ловлинцы разместились в вагоне-теплушке. На радость бойцам в теплушке стояла печь «буржуйка». Изрядно продрогшие в дороге, они, собрав между рельсов обломки досок, поленья дров, растопили печь. Вокруг буржуйки сразу же образовался плотный круг – каждый стремился сесть поближе и отогреться после долгой дороги.