Подъехав к ресторану, сразу увидел ее за столом, даже вышел из машины и переместился ближе, дабы ничего не просмотреть!

— Борзый? — отвлек меня от наблюдения за нахалкой Костя.

А это уже интересно. Я видел фотку на ее столе — с Костей и его братом близнецом. Но, конечно, знал, что они родственники, файлов на эту занозу мне накидали полный ящик.

— Привет, ты как тут? — спросил я, уже догадываясь, что не случайно.

— Да… — замялся мой давний знакомый. — Опять пляшу под дудку Санечки. Помнишь, рассказывал тебе?

— Родственница?

— Ну да. Мы с Матвеем ее разбаловали сами, так уж вышло. А теперь расхлебываем. Говорит, какой-то тип ей проходу не дает и отказа не понимает. Надо объяснить парню, что он еще может спастись бегством, — хохотнул Костя, пока я скрипел зубами.

Значит, решила натравить на меня своего влиятельного родственника? Да за что? И он вообще-то мне не страшен, если уж начистоту, хоть и может, конечно, проблем подкинуть, если захочет, но на ее беду он мужик с головой на плечах.

— Что так? Бедовая?

— Да, после третьего курса как с цепи сорвалась. Всех мужиков считает слабаками и лжецами. Но не признается, кто ей насолил так, но явно неспроста!

Покопавшись в памяти, тоже не нашел, за что зацепиться, вроде ничего особенного в жизни девчонки не было. Сплошной розовый сироп и беззаботная жизнь под тотальной опекой старших родственников. Все далось легко и без особых усилий, ничего сверхсложного в ее жизни не было, кроме потери родителей.

Прозевал момент, когда Саша вышла из ресторана, но чтобы не удрала, крепко держал под руку, заливаясь соловьем Косте.

Наша взаимная месть только распалила еще больше, и я уже мысленно был с ней на заднем сиденье автомобиля, задирая это платье и стягивая с нее белье, наказывая до дрожащих коленок эту самоуверенную стерву, считающую, что ей можно все, что угодно, вытворять безнаказанно.

И в этот момент появился Резвый, пришлось Сашку срочно убирать, этот скот уже месяц прячется по малинам, но заломай я его сейчас, сорву всю операцию Кириллу, поэтому один день еще может погулять.

— Борзый, а ведь я специально только тебе сказал, где залягу! — дождался меня у моей машины упырь. — Только меня на хазе не было, а вот группа захвата забегала! Ссучился ты, Борзый! И Клим тебя в расход пустит, туда и дорога!

— А ты, я смотрю, не сильно прячешься, раз по кабакам тебя носит, да не по самым захудалым!

— А эта баба на других твоих не похожа, — гнусно ухмыляясь, заметил Резвый, — красивая. Горячая. На днях я с ней тоже познакомлюсь! Или все сразу! — захохотал ублюдок, махнув в сторону своих дружков.

С первого же удара Резвый перелетел через ограждение газона, но в меня словно бес вселился. Я молотил его яростно, надеясь, что вырублю и отсюда нас и заберут в отдел. А дальше у него одна дорога, у меня — другая.

Но секьюрити нас растащили, позволив уроду уехать до приезда наряда. Я тоже не стал их ждать, по дороге уже выясняя, добралась ли эта злюка до дома. Не рассчитывая на ее ответ, поехал прямо по адресу и успокоился, только когда увидел ее на балконе в шелковой пижаме, болтающей по телефону.

Я разглядывал ее, такую домашнюю, живущую размеренной жизнью, где все определено и понятно. Где все по записям из ее планинга. Спокойная жизнь без ежедневного риска, без вонючего котлована грязи, в котором варюсь я.

Такая красивая, манящая. Улыбается, говоря о каких-то глупостях, планирует куда-то ехать с Лерой. Живет своей жизнью. Непозволительная роскошь для меня.

Опять не отвечает. Как нянька с ней ношусь, скорее всего, напрасно, Резвый просто меня на понт брал. За всеми моими женщинами не уследишь. Я сам не помню: больше половины контактов в телефоне — чьи.