– Нам остаётся только послать небольшой отряд на разведку и поимку этих людей, – сказал мэр.

– А нас вы никак не можете отправить в Асгард? – Вольштагг был нетерпелив.

– Увы, нет. Лишь народ Ausgebrannt может открыть портал, а люди уже целый день не пили, они истощены. В итоге вам придётся остаться здесь на неопределённое время… – В ответ на слова мэра Тор гневно вышел из здания. Он желал как можно скорее убраться из этого места.

– Другого и не следовало ожидать. Локи сказал, что Ausgebrannt – это испытание, – заметил Фандрал уже на улице. Остальные друзья Тора молчали.

– Идёмте, отведу вас в местный «отель». Завтра на рассвете я отправлюсь на разведку. – Джессика повела их к пустому дому, где жили заблудившиеся путники.

– Кредо сказал, что отправится отряд, а не один человек.

– Я всегда делаю всё одна, при этом раньше всех. Мне не нужно сопровождение, Фандрал.

– Тор, друзья! Разве мы отправим эту даму одну? Там она может легко встретить смерть. – Джессика смотрела на Фандрала и усмехалась. Он ещё не знает, что она умеет.

– Фандрал прав, это слишком рискованно. Мы пойдём с тобой, – решила Сиф.

– Как я понимаю, вы уже точно не угомонитесь, но и все со мной не пойдёте. Выберите одного. – после этого Тор с друзьями в сторонке немного посовещались и сделали выбор.

– Фандрал. Он пойдёт с тобой. – Джессика и избранный юноша переглянулись и кивнули друг другу. Эллингтон довела Тора и его друзей до «отеля» и ушла. Им нужно было хорошенько выспаться.

***

Локи открыл хрустальную дверь в комнату и вошёл. Помещение было небольшим, вещи разбросаны. Локи подошёл к опрокинутой колыбельке и ровно её поставил. Он пытался вспомнить тот первый год жизни, который провёл вместе со своей настоящей мамой. Увы, его попытки оказались тщетны. Подойдя к платяному шкафу, Локи открыл дверцу, и ему в руки упало красивое зимнее платье чёрного цвета с белым меховым воротником и манжетами. Вдруг оно взмыло вверх и принялось кружиться. Всё в комнате стало вставать на свои места, а платья из-за яркого света было почти не видно. Когда он стал более тусклым, Локи увидел пред собой женщину, одетую в это платье. Волнистые чёрные волосы, пронзительные зелёные глаза и обворожительная, нежная улыбка… Это была его мать, Лаувейя Фарстад. Выйдя замуж за Фарбаути, она не стала менять девичью фамилию.

– Мама… – Локи смотрел на Лаувейю со слезами, которые еле сдерживал. Она же протянула к нему руку и погладила по щеке.

– Локи… Как же ты вырос… Мой сын. Мой принц. – Произнеся эти слова, Лаувейя вернула Локи воспоминания, и он был ей за это благодарен. Теперь он всегда будет помнить свою родную мать. Ту, которая рискнула жизнью ради него, ночами не спала, защищая его колыбель. Ту, что даже после смерти любит его.

– Как бы я хотел, чтобы ты была жива… Всё случилось бы по-другому. У меня была бы семья… – Локи закусил губу, но слеза всё равно скатилась по щеке.

– У тебя она есть, сын мой. Да, Фригг и Один лгали тебе. Но вспомни, сколько всего они для тебя сделали. Как любили и любят до сих пор.

– Я помню, мама. И они тоже мне очень дороги. Но я не могу, нет! Простить не получается! Я хочу сделать это, но так больно! Мам!.. – Локи захлебывался слезами, его истерике не было конца. Лаувейя прижала сына к себе и сама пустила слезу. Она чувствовала боль своего сына. Матушка мечтала о том, чтобы над его головой наконец снова взошло солнце. Сколько её сын ещё будет тонуть во тьме? Неделю, месяц, год? Или же вечность?..

Локи сонно открыл глаза и приподнялся. Видимо, после своей истерики он заснул и проспал часа три-четыре. Оглядевшись, Локи понял, что вся мебель, сделанная из дерева, покрылась толстым слоем льда. Такое могло произойти только из-за одного существа. Фарбаути. Вдруг Локи заметил, что кровать Лаувейи зашторена, и решил проверить, почему. Отодвинув занавеси, он с горьким вздохом закрыл рукой лицо, чтоб не видеть столь ужасную картину. На кровати лежала его мать, лицо которой было изрезано. Локи собрался с силами, сел у изголовья кровати и начал водить пальцами по всем ранам. Потихоньку они стали затягиваться, но в конце концов шрамы всё равно остались. Осматривая руки матери, Локи увидел, что одна из них полностью в запёкшейся крови. Когда запястье было очищено, он наконец понял, как умерла Лаувейя. Её вены были перерезаны.