– Ну, не томите, Сапов! – профессор «сканировал» краснеющего и заикающегося третьекурсника своим знаменитым взглядом, о котором в университете слагали легенды. Некоторые незадачливые студенты и вовсе утверждали, что он парализует почище змеи и вытягивает из тебя все роящиеся в голове мысли. Таким россказням, конечно, верили мало, но несчастный парень вдруг почему-то вспомнил о них и нервно сглотнул.

– Мне бы пересдать… если можно.

– Так-с, оставить бы тебя на осень, – Платон Михайлович поморщился – перстень нестерпимо жег, настойчиво подгоняя. – Но не буду тебя сегодня мучить. Считай, что это аванс.

Он выдернул из рук изумленного Сапова зачетку и ведомость, почти на ходу ставя оценку и подпись.

– Спасибо, Платон Михайлович! Я в следующем году подтяну, – парень пытался понять, какие счастливые звезды сошлись над его головой, подарив заветный трояк.

– Иди уже, – профессор махнул рукой и заторопился к лестнице. Почти бессознательно он кивал кому-то по пути, что-то отвечал и молниеносно пожимал руки. Жжение нарастало, предсказуемо распространившись от пальцев по всему телу. Преодолев несколько этажей и спустившись на лифте на цокольный этаж, мужчина уже почти бежал, забыв про больные ноги и тучность. Остановился он только у металлической двери с кодовым замком, оглянулся по сторонам, набрал нужную комбинацию и вошел в помещение, не забыв запереть за собой.

Хранилище встретило его прохладой и тишиной. Он включил свет, осветивший уютный и оборудованный по последнему слову технику кабинет археолога. Большой и удобный стол с мощным компьютером, специализированные приборы, стоящие даже страшно сказать сколько денег, шкафы с витринами, на которых красовались результаты практически всех экспедиций. Но Платону Михайловичу не было сейчас никакого дела до этого, он быстро подошел к противоположной от входа стене и откатил шкафчик, приспособленный под картотеку. За ним оказалась узкая и высокая дверь, к которой и прикоснулась рука с перстнем. По поверхности прошла вибрация и дверь бесшумно распахнулась, пропуская профессора и также без единого звука закрываясь за его спиной.

Внутри, несмотря на отсутствие лампочек и плафонов, было достаточно светло. Теплый ровный свет лился, казалось, с самого потолка и освещал каждый уголок комнаты площадью не более 16 квадратов. Большая ее часть была заставлена аккуратными ящиками, сколоченными из деревянных плашек с нанесенными на них незнакомыми символами. Крышки плотно прилегали к каждому, будто скованные невидимыми замками. Профессор быстро оглядел свою сокровищницу и только сейчас позволил себе облегченно выдохнуть. Он успел – перстень перестал выжигать и напоминал о себе лишь ласковым теплом.

В хранилище не было ни единого стула, поэтому Платон Михайлович в ожидании привалился к стене. Он знал, что долго томиться ему не придется – вот уже сотни тысяч лет все происходит строго в рамках установленного регламента.

Примерно через 10 минут после его прихода комната будто ожила. Она наполнилась гулом, стены завибрировали, теряя четкость очертаний и напоминая, скорее, пустынный мираж в жарком мареве полуденного солнца, чем привычную взгляду архитектурную конструкцию. Профессор, насколько позволяла его комплекция, вытянулся в струнку. В ответ на его действия между потолком и полом материализовалась мощная световая колонна, от которой отделилась серая полупрозрачная фигура. Ее контуры постоянно менялись, то сужаясь, то расширяясь. Ни черт лица, ни даже пола странного визитера было не различить. Но Платона Михайловича это вовсе не смущало.