В настоящей монографии рассказывается о нелегких судьбах некоторых работников советской прокуратуры, трудившихся в разных регионах страны и ставших в одночасье врагами народа. Подробно приводятся данные о ходе расследования в отношении них уголовных дел о контрреволюционных преступлениях. Для ощущения духа тех лет рассказы (очерки) сопровождаются работами советских художников.

При подготовке настоящей монографии использованы материалы из Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива экономики, Российского государственного военно-исторического архива, Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, архива государственного музея истории ГУЛАГа, а также центральных региональных архивов, архивов органов федеральной службы безопасности и прокуратуры Архангельской, Костромской, Липецкой, Магаданской, Мурманской, Нижегородской, Новгородской, Пензенской, Рязанской, Саратовской, Ульяновской областей, Республик Алтай, Коми, Саха (Якутия) и Северная Осетия – Алания. Сведения о многих документах приводятся впервые.

Представляется, что проблема массовых репрессий в силу своей масштабности еще нескоро будет раскрыта в полной мере. К тому же до сих пор немало уголовных дел о контрреволюционных преступлениях и иных материалов по данному поводу остаются засекреченными.

В декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б) принята резолюция «О работе в деревне»[59], в которой классовое расслоение на бедняков и середняков, с одной стороны, и зажиточных крестьян (кулаков), с другой стороны, представлялось процессом, необходимым для развития социалистического сельского хозяйства. Основными задачами партии в деревне ставились объединение и преобразование мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективы, ограничение эксплуататорских стремлений сельскохозяйственной буржуазии, распространение планового начала на сельское хозяйство, развитие успехов по заготовке сельскохозяйственных продуктов для города.

Вступление в колхозы должно было происходить на добровольной основе. В стране развернулась широкая пропаганда необходимости и выгодности общественного сельского хозяйства. Политика объединения единоличных крестьянских хозяйств в коллективные получила название «коллективизация», а с 1929 г. – «сплошная коллективизация».

В постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству»[60] уже говорилось о превзойденных плановых темпах развития коллективного движения и переходе «от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса».

Спустя полмесяца И. В. Сталин написал: «Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников его существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т. д.)»[61].

Следом, 30 января 1930 г., Политбюро ЦК ВКП(б) для организованного проведения начавшегося процесса ликвидации кулацких хозяйств и решительного подавления попыток контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению крестьянских масс приняло совершенно секретное постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации»[62].

Согласно этому документу в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств отменялось действие законов об аренде земли и применении наемного труда в сельском хозяйстве