Вот и получается, что эволюционная теория Поппера «связывает знание – а с ним и нас самих – с космосом; таким образом проблема знания становится проблемой космологии» (Поппер 2000c: 201) вместо того, чтобы показать существенное отличие научного (социумного) знания от элементарного биологического (генетического) и вскрыть механизм перехода от одного к другому.

В такой методологии Поппер полностью дублирует подход традиционной теории биологической эволюции. Современная синтетическая теория эволюции даже не ставит перед собой задачи показать необходимость и закономерность возникновения принципиальных различий между эволюционными феноменами (организмами различного уровня сложности), найти различия в механизме реализации этих феноменов, выявить эволюцию этих механизмов. Вместо этой, действительно эволюционной, задачи, решается обратная: показать, что все эволюционные феномены можно и нужно свести к элементарным (не в смысле простым, а исходным) биохимическим реакциям, а метод – к одноплановому, одноходовому отбору на выживаемость.

Претензии к эпистемологии Карла Поппера, касающиеся невозможности с ее помощью обосновать ни сам факт научного прогресса, ни столь малый срок его реализации (Решер 2000: 213—214) – это традиционные упреки к любой теории, основанной исключительно на принципе отбора (методе перебора, проб и ошибок). Но вести полемику в этой области относительно как эволюционной эпистемологии, так и биологической теории отбора бесполезно и бессмысленно. И на причину этой бессмысленности указал сам Карл Поппер – принцип отбора, как научно-теоретическая концепция, тавтологичен и не фальсифицируем.

Итак, если и критиковать эволюционную эпистемологию Поппера, то только за то, что она не является эпистемологией, не является, по его же словам, теорией научного познания. С одной стороны, она вообще не рассматривает содержательную сторону научного знания, его эволюцию, эволюцию форм его представления и взаимодействия его элементов, с другой – все выводы, сделанные Поппером относительно психологии и методологии формирования знания, относятся не только к любой форме человеческого познания (включая ненаучные), но распространяются также на познавательную деятельность биологических организмов, то есть не рассматривают специфику именно научного познания. (Справедливости ради следует отметить, что сам Поппер был склонен относить свои исследования к «эволюционной теории познания», а не к эпистемологии (Поппер 2000c: 194), что действительно соответствует их предмету.)

Третий мир Карла Поппера и эволюция познания

Самое странное, что сведение Поппером своей эпистемологии, по сути, к элементарным субъективным и коллективным формам отбора, к методу проб и ошибок, никак не стыкуется с его революционными идеями объективности третьего Мира – автономного мира, обитателями которого, по его словам, «являются прежде всего теоретические системы» (Поппер 1983b: 439). Выступая против субъективной эпистемологии, за объективность знания, за «знание без познающего субъекта», констатируя, что «эпистемология должна заниматься исследованием научных проблем и проблемных ситуаций, научных предположений», что «для эпистемологии решающее значение имеет исследование третьего мира объективного знания, являющегося в значительной степени автономным» (Поппер 1983b: 443), он в своей эволюционной эпистемологии забывает об этом и повествует не о чем ином, как о роли субъекта в познавательном процессе.

Ведь восприняв концепцию попперовского третьего Мира, следует сконцентрировать внимание не на процессе возникновения знания, то есть не на частных способах, методах его генерации, а на объективной взаимосвязанности элементов научного знания. И уже на основе объективных и автономных закономерностей эволюции мира научных идей, теорий проводить анализ методов их генерации во втором, субъективном мире. Но Карл Поппер почему-то забывает свой же тезис: «объективная эпистемология, исследующая третий мир, может в значительной степени пролить свет на второй мир субъективного сознания, особенно на субъективные процессы мышления ученых, но