Надо сказать, что она сексуальна и жутко красива. И фигура совсем как у девочки. Я бы тоже могла быть такой! Но любимая двойня оставила видимый след. Хоть я посещаю спортзал и слежу за собой, но есть вещи, которые трудно исправить. Растяжки, обвислая грудь. Влад говорит, что она не обвисла, а на моё предложение что-то улучшить грозится «прибить».

Он тоже «прессует брательника». Хоть старше всего лишь на пару минут. Тот не женат, и навряд ли когда-нибудь женится. В детстве они были очень похожи, почти как две капли воды. Но возраст добавил отличий. Славка слегка располнел, отрастил шевелюру.

А Влад повторяет при встрече:

- Вот так бы я выглядел, если бы жрал фаст-фуд и просиживал зад у компа.

«Типичный айтишник», - называет он Славку. «Типичный начальник», - парирует тот.

Лерка щебечет на том конце провода:

- Систер, приветик!

- Привет, - говорю, - Как дела?

- Пока не родила, - шутит Лерка. Наверно, опять испугалась задержки и сделала тест.

- Это радует, - отвечаю задумчиво, торможу в череде ожидающих на светофоре машин.

- Ленуусь, - тянет Лерка. Мне ли не знать, что последует дальше…

- У меня беда! Я совсем износилась. Ногти, волосы, всё куда зря.

- Меньше по койкам туси, не износишься, - я прибавляю газку.

Слышу на том конце провода вздох.

- Ладно, ладно, запишу тебя, так уж и быть, - я смягчаюсь.

- И скидочку сделаешь? Ты же можешь! – Лерка всегда получает, что хочет. Будь это тюнинг в салоне, или какой-нибудь новый мужик.

- Я всё могу, - пытаюсь польстить своему отражению в зеркале. В отличие от Лерки, мне исполнилось 41.

«И тебя эта участь постигнет», - обещаю, увидев морщинку на своём моложавом лице.

Лерка целует:

- Люблю тебя, систер.

Вот ради этих моментов иду на уступки.

Сегодня я вызвала мастера. Должны починить фен и кресло. Электроника реже выходит из строя. Но, уж если выходит, готовь кошелёк.

С порога слышатся детские вопли. Девочки что ли дурачатся? Нет…

- Ой, Лен, у нас тут сегодня детсад, - произносит Катюша. Дочурка играет в углу с бигуди. Катя замужем. Муж постоянно в разъездах. Работает вахтами, кормит семью.

- Наша мама слегла, - говорит.

- Что случилось? – я снимаю и вешаю в шкаф пуховик.

- Да грыжа дала рецидив. Так спину скрутило. Лежит, не встаёт.

- Беда! – говорю, улыбаясь курчавому ангелу, два вершка от горшка.

- А у меня день расписан, - добавляет Катюша, - Ничего, если она посидит? Она у меня такая тихоня. Бигуди ей до вечера хватит.

- Да, конечно, - киваю.

Ирма у ближнего кресла «рисует глаза». Она незамужняя, и никогда не была. Просто такой образ жизни: творю, что хочу.

- Это ещё не всё,- она взглядом косит на туалет.

Оттуда выходит мальчишка. За ним появляется Яна. Она – его мать. Биография Янки тяжёля, как в грустном кино. Отец увёз маму, женился. Но бил. И она умерла. Слава Богу, не от побоев! Но Янка с тех пор ненавидела папу, считала себя сиротой.

«Хорошая девка», а замуж никто не берёт. Говорила, любила однажды! Но он не ответил взаимностью. Бросил. А Янка возьми и роди. Девчонки пытали, со свойственной бабам манерой, учили, как жить.

- Так он знает, что ты родила?

- А зачем? – отвечала им Янка, - Всё равно мы ему не нужны.

Я же не лезла. У каждого правда своя. А сын у неё получился хороший. Она приводила его пару раз. С тех пор сильно вырос.

- Вот он, мой самый любимый мужчина, - в сердцах говорила она, и ерошила тёмные волосы.

- Ой, Лен, - Яна, увидев меня, сокрушённо вздыхает, - Максютку с детсада погнали. Всего-то, из-за соплей.

Мальчик шмыгает носом, в подтверждение слов.

- А жара нет? – хмурюсь, тянусь, чтобы тронуть его. Но Максимка стыдится, ныряет за мамины ноги.