Однако когда я оказалась на лестнице, это ощущение пропало, как не было. Мой шаг ускорился, а в голове закрепилось единственное желание – больше не останавливаться.

10. Глава 10

Адам

Взгляд и тон доктора сразу подсказали мне, что разговаривать мы будем не о пилюлях. Больно нервный выдался прием для пациентки, которая вышла за дверь. Впрочем, мне и самому не по себе было. Особенно после того, как насмотрелся, с каким щенячьим восторгом жена общалась с этим мужиком, которого я сам и нанял. И с каким мрачным видом отвечала на его вопросы о жизни после клиники. То есть со мной.

Да, заслуженно. Но надо признать – меня это вздернуло. Будто мне в волосы вцепились чьи-то пальцы и заставили посмотреть на себя со стороны.

– Пожалуйста, присядьте, – хмуро предложил хозяин кабинета, указав вернуться в то же кресло.

Сам он встал впереди стола и, подперев его ногами, сложил руки на груди.

– Что такое? – спросил я, нехотя усаживаясь.

– Прошу заранее простить меня … – наводящим тоном изрек врач, глянув исподлобья. – Но сейчас я буду вынужден затронуть не самую приятную для вас тему. Ради блага Мариям.

Медленно откинувшись на спинку кожаной мебели, я вперился в него напряженным взглядом, но благосклонно произнес:

– Я весь внимание, доктор.

Мужчина вскинул брови и неуверенно начал:

– Дело в том… что я, как и многие в городе, знаю, что произошло у вас в прошлом. У вас с женой, – уточнил он и внутри меня дернуло. Я предупреждающе саданул врача глазами, потому что в действительности не ручался, насколько далеко позволю ему копнуть в этом направлении. А он поспешил понимающе добавить: – К сожалению, люди разнесли эту историю…

– Ближе к делу, Олег Маратович, – перебил я ледяным тоном. – К чему это?

Он шумно выдохнул и, сцепив руки в замок, ответил:

– Ладно. Меня беспокоит психическое состояние Мариям. Скажем так… я не посмею как-то оскорбить вас подозрениями, но скажу, что адаптация проходит тяжело. И этому явно есть причины. Вы и сами все видели.

Я медленно опустил взгляд, молча соглашаясь с тем, что и вправду не слепой.

– Возможно, вы недооцениваете насколько ее нервная система чувствительная, Адам Салихович, – не предположил – констатировал хозяин кабинета, – но сейчас вашей жене требуется особое отношение.

Некоторое время я буравил глазами воздух, переваривая возникшее внутри сдавливающее чувство. Моменты, случившиеся с ней в доме, начали один за другим всплывать в голове и скручивать нервы.

– Нужно что-то менять, – выдернул меня из мыслей обеспокоенный голос врача. – Лекарства, по всей видимости, не компенсируют то, что Мариям получает извне. Конечно, если вы не хотите, чтобы я выписал вашей жене препараты с более сильным воздействием…

– Исключено, – отрезал я. – Она должна справиться сама.

– Но она не справляется! – твердо возразил он. – И если вы не придадите этому должного значения сейчас – очень скоро ситуация может выйти из-под контроля.

Внутри вместе со скепсисом всколыхнулся напряг.

– Что вы имеете в виду?

– То, что вслед за депрессией последует состояние, из которого ее можно будет вытащить только при помощи специалиста, – мрачно заключил Олег Маратович, настырно глядя мне в глаза. – Кроме того вы не сможете предугадать, на что толкнет Мариям это неуправляемое состояние. Поверьте, пока вам кажется, что вы держите все под контролем, но в какой-то момент… вы ощутите себя абсолютно беспомощным с ней!

Стиснув челюсти, я подался вперед и хмуро потер ладони. Мне не понравилось то, что я вмиг себе представил.

– Я могу понять, что вам не так просто справиться. И не только потому, что у Мариям амнезия... Но уверен, вы не желаете ей зла. И если…