Но работа есть работа, и мы катаемся по Москве. Пейджер пищит, и я читаю сообщение на экране: «Осенняя улица, 2 – 115». «Ну что же, неплохо», – думаю я. Блатные дома на Рублевском шоссе – это дорогие квартиры, солидные клиенты и хорошие чаевые. Ну и что дальше? Где описание вызова? Что там за ситуация на «Осенней улице»? Прошло уже минут пять, а пейджер молчит. «Не диспетчер, а детский сад…» – ругаюсь я про себя. Словно услышав мои слова, пейджер вибрирует и выдает второе сообщение: «Бернский зенненхунд, 1,5 года. Паралич. Перелом позвоночника. Лечить или усыпить».

– Что там, Семен Петрович? – испуганно спросил водитель, вероятно, увидев выражение на моем лице.

– Да ничего особенного, Сань, – я старался сдерживать себя, чувствуя, как в голосе прорывается гнев. – Мы сейчас приедем на вызов на Рублевку, зайдем в квартиру и будем лечить парализованную собаку с переломом позвоночника…

Александр посмотрел на меня как на умалишенного.

– Да как же мы можем вылечить перелом позвоночника?!

– Не знаю. Можно попробовать произнести заклинание… Ах, да, забыл упомянуть. Наш новый диспетчер сообщает нам, что если мы не хотим лечить собаку, мы можем ее усыпить…

– Это что за ерунда такая? – водитель непонимающе уставился на меня. – Может, это шутка?

Я молча протянул ему пейджер.

– Твою ж мать… – выругался Александр. – И что нам делать?

– А что делать – поехали, блин… Как говорится – вызов принят.

Мы заходим в подъезд, и нам навстречу встает здоровенный охранник с кобурой на ремне.

– Вы ветеринары, в 115-ю квартиру? Проходите к правому лифту.

– Как тут все серьезно… – бурчит под нос мой водитель.

Мы подходим к резной деревянной двери с табличкой 115. Я не успеваю нажать на звонок, как щелкает замок, и дверь мягко открывается. Нас встречает женщина лет пятидесяти в хозяйственном фартуке и перчатках. Наверное, домработница. Она молча пропускает нас в огромную прихожую, затем сдвигает в сторону стеклянную дверь шкафа и строго произносит, обращаясь как бы не конкретно к нам, а в окружающее пространство:

– Куртки повесить в шкаф. Ботинки поставить на коврик. Надеть тапочки – вот они стоят. Потом…

– Женщина, простите, пожалуйста, я прерву ваш монолог, хорошо? – Я стараюсь сдерживаться, и пока это получается. – Вы сейчас с кем разговариваете?

– Э-э-э… С вами… – лицо женщины вытягивается от удивления.

– А зовут вас, простите… – я смотрю на нее вопросительно.

– Света… То есть Светлана Михайловна.

– Светлана Михайловна, мы с вами не имели чести быть знакомыми, поэтому, во-первых – здравствуйте. Во-вторых, простите великодушно – а вы кто здесь будете?

– Здравствуйте… Я, это, старшая домработница…

– Меня зовут Семен Петрович, я ветеринарный врач. Осмелюсь предположить, что нас вызывали не вы лично, правильно?

– Ага… – женщина, похоже, совсем растерялась.

– Тогда будьте добры, пригласите нам хозяев собаки. У нас мало времени, и не хотелось бы терять его впустую, хорошо? И не переживайте, обувь мы оставим на пороге и ваш чистейший пол не испачкаем…

Лицо Светланы Михайловны вспыхнуло, и она торопливо удалилась вглубь квартиры.

Пока мы ждали «руководство», я с интересом рассматривал окружающую обстановку. Квартира, насколько хватало глаз, была полностью отделана деревом. Красиво уложенный деревянный паркет. Необычная деревянная мебель ручной работы, вероятно, очень дорогая. С потолка свисала резная деревянная люстра. Даже стены и потолок были закрыты необычными деревянными щитами, набранными из мелких красноватых дощечек.

– Мне кажется, с деревом они переборщили, – вынес свой вердикт водитель. – На стены вполне можно было обои поклеить…