В забастовке принимали участие несколько ведущих предприятий в районах Прага‑9, Прага‑4 и Прага‑8. В их числе: ЧКД-Дукла – главный завод, ЧКД-Дукла-НИИ инженеров, ЧКД-Тяга, ЧКД-Локомотивы, ЧКД-Компрессоры, ЧКД-Полупроводники, ЧКД-снабжения, ЧКД-завод-поставщик, Ремонтные мастерские – обл. – Прага, Промстрой – завод строительства предприятий и устройств водного хозяйства, Национальное предприятие Прага и др. Полную поддержку забастовке протеста официально выразил и секретариат Объединенного комитета профсоюзов Чехословацкой Академии наук, который обязался информировать о забастовке все научно-исследовательские институты ЧСАН. Однако некоторые институты (Институт физиологии ЧСАН, Кабинет по греческим, римским и латинским научным исследованиям, Научно-исследовательский Институт этнографии и фольклористики ЧСАН, Институт археологии ЧСАН, Институт микробиологии ЧСАН и др.) сами присоединились к забастовке[205].

Кроме поддержки бастующих заводов Союз студентов вузов получил огромное количество выражений солидарности по телефону от самых разных предприятий чехословацкой промышленности. По далеко не полной информации, забастовку поддержали – независимо от пражских предприятий – несколько заводов металлообрабатывающей промышленности в областях Наход-Кладно, Градец Кралове и Острава. Только в Находском районе остро сформулированную резолюцию протеста подписали по меньшей мере 14 предприятий[206].

Листовка «Тезисы забастовки» с описанием мотивов забастовки, которую подписали представители всех участвовавших в ней заводов, а также резолюция, которую 27 июня приняло общее собрание председателей профкомов филиалов ЧКД в Праге, представлявших примерно 50 тыс. членов профсоюза, критиковали Центральный совет профсоюза рабочих-металлистов за то, что он не выступил публично с осуждением мероприятий, приведших к такому виду протеста. Провозглашалась необходимость защиты независимости профсоюзов от политических партий и государственных органов. Листовка и резолюция распространялись рабочими и студентами в самиздате в конце июня 1969 г.

Однако многие партийные органы, включая и те, где в то время оставались еще на своих местах сторонники реформаторского движения, решительно осудили забастовку. Например, в заявлении партбюро Пражского городского совета говорилось о «самозваных организаторах на заводах, которые, в противоречии с ясно выраженными точками зрения представителей высших профсоюзных органов, партийных комитетов и руководства предприятий, попытались злоупотребить недостаточной информированностью трудящихся, чтобы вызвать беспорядки и нанести урон усилиям партии по консолидации политической и хозяйственной ситуации…»[207].

В ответ на забастовку Г. Гусак 26 июня 1969 г. на совещании ведущих секретарей КПЧ открыто выступил против советов трудящихся (заводских советов), в которые, по его словам, проникли «правые оппортунистические элементы»[208], причем с той же убедительностью он мог говорить, к примеру, и о «левых ревизионистах». Тем самым, наконец, участь внутрипартийных оппозиционеров была решена. «Тому, – заявил Гусак, – кто занимает явно враждебные позиции, нечего делать в рядах партии»[209], что в переводе означало: они лишатся своих постов, должностей, званий…

Таким образом, июньская забастовка не носила массового характера, но резонанс от нее получился весьма заметным: она свидетельствовала, что ростки Пражской весны в апреле 1969 г. полностью не вымерзли, а «нормализация» проходила отнюдь не «нормальными» темпами. Действительно, прошло немногим более недели и снова возник вопрос о забастовке. 2 июля собрались члены Центрального совета Чешского профсоюза металлистов, которые выступили против политики нового партийного руководства и введения цензуры. Они потребовали немедленного вывода из Чехословакии советских войск и выступили с угрозой начала всеобщей забастовки в поддержку Закона о предприятии