Результаты исследований Н. А. Бернштейна позволяют сделать важные для нас выводы: во-первых, на примере построения движений видно, что в норме его регуляция осуществляется на нескольких уровнях одновременно; во-вторых, только ведущий уровень регуляции осознается; в-третьих, выпадение отдельных уровней построения движений ведет к различным патологиям. Так как действия входят в большинство поведенческих актов, то можно утверждать, что и управление поведением строится на нескольких уровнях одновременно, и только ведущий уровень осознается. А так как внутренний мир формируется в действии и поступках, то и о нем можно сказать, что он представлен на различных уровнях, из которых субъектом отражается только ведущий для текущего действия или поведения. Выпадение отдельных уровней внутреннего мира должно приводить к различным аномалиям в поведении и деятельности.

Рассмотренные выше экспериментальные и клинические данные позволяют рассматривать внутренний мир с позиций структурно-уровневого подхода[169]. С одной стороны, его структура отражает функциональную психологическую систему поведения и деятельности и включает компоненты, характеризующие эту систему, с другой стороны, внутренний мир можно охарактеризовать, выделяя в нем определенные уровни. При этом уровневая характеристика может относиться к функциональным физиологическим структурам, реализующим определенные психические функции и связанные с переработкой определенных потоков информации, или к уровням осознания своего внутреннего мира (уровни бессознательного, предсознательного и сознательного). В последнем случае речь будет идти о содержательном наполнении каждого из них и об отношениях между уровнями психики. В предложенном структурно-уровневом подходе описания внутреннего мира «понятия структуры и уровней образуют некую имплицитную «сетку координат», более или менее явно присутствующую при объяснении того или иного конкретного психологического факта»[170].

Одной из характеристик душевной жизни является ее неизмеримость, в отличие от предметного мира, ее непространственность. Душевная жизнь характеризуется слитностью, внутренним единством, она не разложена на составные элементы.

Другой, тесно связанной с неизмеримостью, чертой душевной жизни является ее неограниченность, она не знает границ и объемов, она уходит вглубь до бесконечности. «Пределов души не найдешь, исходив все ее пути, – так глубока ее основа» – говорил еще Гераклит[171]. Содержание душевной жизни невозможно определить каким бы то ни было комплексом качественных черт[172]. Всякий психологический анализ имеет здесь смысл как анализ преобладающих сторон, направлений. Душевная жизнь в себе и для себя – есть потенциальная бесконечность.

Наконец, третьей чертой душевной жизни является ее вневременность. В мире знания мы возвышаемся над временем и живем в вечности[173]. Индивидуальная память человека также делает душевную жизнь вневременной. В любой момент времени человек может пережить любой момент своей жизни.

Именно перечисленные качества душевной жизни обеспечили наиболее эффективно процессы выживания.

Попробуем это объяснить, используя эволюционно-исторический подход. Как и у человека, отношения животного со средой реализуются психикой. Чем более точно и полно психика отражает реальную среду обитания, чем богаче индивидуальный опыт, чем быстрее животное находит правильное решение, тем эффективнее его выживание. С этой точки зрения целесообразно, чтобы механизмы психической деятельности обеспечивали максимальную полноту информации. Эта полнота достигалась за счет видового и индивидуального опыта. Индивидуальный опыт реализуется механизмами памяти. Видовой опыт передается через врожденные механизмы инстинктов и механизмы научения. И здесь следует поставить вопрос: «Что, какой механизм отбирает информацию текущей жизни для последующей фиксации в памяти?» Если предположить, что фактором отбора была оценка полезности получаемой информации, необходимо предположить, что текущая информация должна сохраняться в кратковременной памяти до возможного момента оценки ценности этой информации для процессов выживания. Реализации этого пути служит механизм памяти, включающий несколько регистров: иконический, кратковременный, оперативный, долговременный и предполагающий перевод информации из одного регистра в другой. Возможен и другой путь, когда вся текущая информация переводится в память животного (и человека). Опыты с ЭРМ позволяют допустить существование механизма перевода внешних впечатлений в информацию памяти. В этом случае главный акцент переносится с запоминания на забывание: что необходимо стереть из памяти, и по прошествии какого времени?