Я никогда не держал на неё зла. Был уверен, что она сама ещё не осознаёт всей тяжести ситуации.*

Картина крайне мрачная. Даже когда я вспоминаю то время, мне всё видится в темноте и скорби. Я один, у меня ничего нет, кроме простатита, гарднереллы и герпеса. Я ничего не умею, а значит, даже не знаю, куда идти работать. Денег нет совсем. Живу у друга, который просто приютил меня по доброте души. У меня не было денег даже на еду.

Это всё заставляло меня чувствовать себя крайне неудобно, особенно когда ребята уходили из дома, а я брал из холодильника хоть что-то поесть. Но я всегда старался брать по минимуму, не хотел ничего говорить, хоть они и знали, понимали и молчали. В общем, всё сводилось к тому, чтобы просто поесть хоть раз за день. Единственное, что меня спасало в глазах ребят, – это то, что я искал работу.

Поиск работы свёлся к старой памяти. Когда я ждал допуска в пограничники, то работал на заводе, где предоставляли транспорт, питание и спецодежду. Поэтому я пошёл по всем агентствам, занимающимся подбором сотрудников для заводов.

Это была эпоха расцвета автомобильного производства, а вместе с ней пришли новые методы найма. Важно, что всё там оформлялось по ТК РФ. Мне также помогли серый джемпер и розовая рубашка, которые я купил, когда ещё были деньги, а также те самые духи.

Первый этап собеседований – в офисах агентств – я проходил всегда. Собеседующие были девушки, и среди простых работяг я выделялся в хорошем свете, поэтому мне давали шанс. Но на втором этапе, когда приходилось общаться с суровыми руководителями участков, всё было иначе. *Если двери не открываются, значит, это не твои двери, и тебя ждёт другая, подходящая именно тебе. Если ты не в своём месте, то всё вокруг словно отторгает тебя, делая так, чтобы ты ушёл. Но если ты оказался там, где должен быть, всё начинает взаимодействовать с тобой, и тебе невероятно везёт.*

Меня никуда не брали, хотя я был молод, прошёл Армию, а про герпес никто не знал. Но везде следовали отказы.

То чувство потерянности я до сих пор помню и могу ощутить. До сих пор помню, как стоя в душе, погружённый в мрак и расстройство, из моих уст вырвалось: «Хочу домой» – а за этим полное осознание, что дома нет, и я даже не знаю, где он может быть.

*Я родился в одном городе, потом меня перевезли в место службы отца, затем в Санкт-Петербург. Позже родители переехали в другой город, где им дали квартиру за выслугу лет, и юридически я был привязан к этому месту, хотя не знал там никого и ничего. Своего жилья у меня не было, одежды толком тоже, не говоря уже о каких-то ценностях.*

И вот однажды, в очередной раз, пребывая в мрачном настроении в душе, зазвонил телефон. Это было агентство по подбору персонала. Мне предложили работу в контроле качества, но с маленькой зарплатой. Поработав сварщиком, я думал с восхищением о сборщиках на линии, а здесь – контроль качества! Я быстро согласился, с мыслями что хоть что-то, мне надо работать, мне нужны деньги, а получать противоправным путём деньги я не хочу.

Для понимания: зарплата была 12 000 рублей, а долг за лечение – 15 000. Я бы отдавал в течение года при таких условиях, а про то, чтобы купить себе что-нибудь, вообще молчу. (и про валацикловир молчу, который стоял по 600 рублей).

Меня взяли в компанию, которая является подрядчиком для больших автомобильных компаний. Занимаются сортировкой деталей, а после тяжёлого труда, когда пальцы не разгибались на следующий день, эта работа казалась мне сказкой. И самый ключевой момент – что отбор был не таким серьёзным, и агентство набирало людей, которые завалились на втором этапе собеседований. Зарплата маленькая и ещё подрядчики – всё это сказывалось на контингенте рабочего класса, брали по сути всех.