– Дим, посмотри ее, может аппендицит?

– Да ну тебя, мать, какой аппендицит? Ясно же, отравилась.

Еще часа через два:

– Дим, ну посмотри ее, может все-таки аппендицит?

И мой хирург с только что полученным красным дипломом решает меня посмотреть. И… таки аппендицит. Руки в ноги, едем в Республиканскую больницу, где мой муж подрабатывал медбратом в реанимации, там нас приняли без проблем. Боли уже просто невыносимые. Дежурный хирург (ныне покойный Николай Васильевич Пешков) сразу отправляет меня в операционную. Переодеваюсь, иду, и вдруг боли проходят. Вот совсем ничего не болит. Бегу к нему обратно:

– Николай Васильевич, не болит ничего, может, не надо оперировать?

– Хорошо, как скажешь.

А сам в усы смеется. Я потом уже прочитала, что когда воспаление переходит в гангренозную стадию, боли могут пройти, отмирают нервные окончания. В общем, легла на операционный стол в сомнениях – надо или не надо оперировать. А когда проснулась после наркоза, то вспомнила разговор двух хирургов:

– Не надо ее оперировать. Нет у нее аппендицита.

– Да. Давайте не будем.

Когда я окончательно проснулась уже в реанимации (муж к себе в отделение положил), первая мысль: «Слава богу, не оперировали!» Похлопала себя по боку и согнулась от боли. Все-таки оперировали. Как же так? Я же четко разговор помнила. Потом уже поняла, что когда зашивали я, видимо, стала в себя приходить, и услышала их шуточки по поводу того, как я от операции отказывалась. Вот вам и игра подсознания. А аппендицит-то гангренозный оказался, так что спасибо врачам за вовремя сделанную операцию.

К чему я все это рассказывала? А к тому – вспоминая личный опыт, я сразу поняла, что произошло. Ведь Альмира уже просыпалась после операции, когда началась рвота. И в процессе реанимационных мероприятий ее снова усыпили. Поэтому-то, она и подумала, что было два наркоза, а подсознание само дофантазировало, почему такое могло произойти, например: ждали гинеколога, которая не пришла на операцию.

Мужу я сказала:

– Не волнуйся и не расстраивайся! Она сама, как выпишется из больницы, придет. Покажи видео, как все было. Она поймет. А сейчас бесполезно. Надо просто подождать. – Тут я судила по себе, меня никто не смог бы убедить, что операция была, если бы не шрам.

Так, в принципе, и произошло. Только Дмитрий Сергеевич не стал присутствовать при просмотре видео, когда Альмира с мужем пришли к нему после выписки. Тяжелый это просмотр, лишний раз смотреть – нервов не хватит. Когда он через пятнадцать минут вернулся, Альмира в слезах принесла извинения и забрала заявление.

Так что ничего с людьми не случилось. Люди как были хорошими, так и остались, просто жизнь у нас непростая. И подсознание иногда играет с нами шутки…

Историю можно было бы назвать иначе, но написала я ее в Рождество, поэтому так и назову – «Рождественская сказка», тем более, речь здесь о чуде, по-другому и не скажешь. А чудеса, как известно, случаются именно под Рождество.

Марину я знала очень давно, так долго, что и не упомнить. ЭКО в Уфе еще и близко не было – только транспортные схемы в другие города. Марина прошла три программы, все без положительного результата, и все как под копирку – сильная фрагментация клеток, несмотря на отличные яичники и очень молодой возраст пациентки. Ни разу ничего не оставалось на заморозку.

Потом стали делать ЭКО в Уфе, и у нас все прошло по старому сценарию: отличный ответ на стимуляцию, много клеток, прекрасное оплодотворение, а потом фрагментация всех эмбрионов, на перенос еле-еле хватало, о заморозке даже не мечтали.