Самое интересное, что кличка "Полкан" тоже пришла к нам из зарубежных сказок.

Полканы на Руси появились много раньше азоров – еще в 16 веке, во времена Ивана Грозного. Именно тогда, в 1540-х годах, при канцелярии Великого княжества Литовского в Вильно появился первый перевод на русский язык одной из самых знаменитых сказок.

Там вообще была длинная цепочка. Еще в 14 веке была написана знаменитая рыцарская поэма-хроника «Французские короли», причем написали ее не во Франции, а в Италии. В поэме было шесть частей, из которых 4-я была посвящена знаменитому рыцарю Бэву из Антона (Bovo d'Antona).

С венецианского издания был сделан перевод на сербохорватский, а уже с понятного славянского языка кто-то из просвещенных жителей Великого княжества Литовского все перетолмачил на русский.

В русском варианте рыцарский роман стал называться «Повестью о Бове Королевиче» и был, наверное, самой популярной сказкой в дореволюционной России, количество лубочных изданий зашкаливало за все мыслимые пределы.

Но про феномен Бовы-королевича, оказавший влияние на всех – до Пушкина включительно, мы поговорим как-нибудь в другой раз. А сегодня – про Полкана.

Практически все имена в "Бове-королевиче" – переиначенные итальянские. Буова (Buova) стал Бовой (или Вовой), герцог Гвидо (Guido) – Гвидоном, Дуодо ди Маганза (Duodo di Maganza) – Додоном и так далее.

Полкан в девичестве звался Pulicane, то есть "Полупес". Там была примерно та же история, что и с Минотавром: некая высокородная, но не совсем высокоморальная христианская дама сошлась с кобелем и родила нашего героя – наполовину человека, наполовину пса, который, тем не менее, вырос славным рыцарем.

Иногда его изображали псиглавцем – то есть человеком с собачьей головой.

Иногда – собачьим кентавром, с торсом человека на огромном собачьем теле. Второе было ближе к истине, поскольку в сказке он очень быстро передвигался – «семь вёрст за один скок».

Но чаще всего, не мудрствуя лукаво, изображали Полкана обычным кентавром с лошадиным телом, благо китоврасы (от греческого "кентаурас") были в русском фольклоре прекрасно известны.

Да и имя способствовало – на Руси никто не знал, что "канис" это по латыни "собака", поэтому все считали имя Полкан искаженным словом "полуконь".

В сказке благородный Полкан, сначала схватившись с Бовой не на жизнь, а на смерть, в итоге стал королевичу одним из самых близких людей, и принял в финале "смерть за други своя". Зная предсказание, что смерть его будет от львиных когтей, он тем не менее бесстрашно кинулся защищать от этих хищников жену и детей Бовы и пал в неравном бою.

С учетом популярности сказки Полкан очень быстро стал на Руси народным героем. Его изображения, к примеру, часто встречаются на пряжках крестьянских парадных поясов.

Имя Полкан, разумеется, тоже было очень популярно. Достаточно вспомнить богатого боярина Полкана, герой русской народной сказки «Летучий корабль», или воеводу Полкана, героя оперы «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова по мотивам сказки А. С. Пушкина.

Оба, кстати, в мультфильмы попали.

Ну а в качестве собачьей клички это слово было просто вне конкуренции – как еще назвать любимую сторожевую собаку, как не именем самого знаменитого на Руси богатыря-полупса?

Гораздо менее известно, что имя Полкан почему-то очень любили русские флотоводцы. Я не знаю ни одного корабля с названием "Бова", а "Полканом", например, звался 50-пушечный винтовой фрегат с деревянным корпусом, единственный крупный винтовой корабль, вошедший в состав Российского императорского флота до начала Крымской войны.