9 июня 2013 года

Почему мы должны знать всё о тюрьме?

“Меня это не касается”,– так думает подавляющее большинство россиян о мире по ту сторону решетки. Думали так на воле и 99% всех, с кем мне доводилось общаться уже здесь, в пределах московских СИЗО. Увы, власть на протяжении очень долгого времени пользовалась видимостью взаимной чужеродности двух миров – мира формальной свободы и мира тотального бесправия. Но в реальности, и без того весьма неопределенная, граница между ними становится всё более призрачной и эфемерной.

Шанс оказаться “закрытым” есть у всех: и у предпринимателя, отказывающегося платить откаты высокопоставленному чиновнику МВД, и у искателя острых ощущений, впервые решившего попробовать спайс (синтетический наркотик – прим. автора) или марихуану, и у оппозиционного активиста, каким-то неведомым образом перешедшего дорогу правящему режиму. И даже рядовые чиновники, долгое время являвшиеся главными держателями индульгенций на групповую неприкосновенность, становятся “козлами отпущения” в ходе продолжающейся кампанейщины.

Почти для всех на воле, кроме тех, чьи родственники уже сидят в тюрьмах или колониях, арестант – это совершенно Иной, Другой, а иногда даже и Чужой. И это несмотря на то, что убийцы, насильники и террористы составляют абсолютное меньшинство в общей массе зэков. Да, здесь люди встречаются разные, есть и действительно опасные и требующие немедленной изоляции “личности”, но их существование никоим образом не оправдывает гипертрофированную перекачку силовых структур людскими и денежными ресурсами, а также нахождение свыше 700 тысяч людей за колючей проволокой.

Всем нам надо меняться. И тут не может быть никаких оправданий. Ваш сын, внук, отец, дядя или племянник в любой момент может оказаться “свинченным”, а через пару суток сидеть со мной в одной камере. И это – не преувеличение. Машина только разгоняется, а над сотнями тысяч пользователей файлообменников уже занесён дамоклов меч избирательного (а это главная отличительная черта в правоприменении в РФ, создающая эффект “сидения на чемоданах”) уголовного преследования. Что будет дальше – остается только гадать, но контуры просвечиваются…

Только через солидарность и взаимоподдержку зрячих и прозревших можно найти выход из сползания России во мглу, и не стоит спрашивать, “по ком звонит колокол” – он звонит по каждому из нас.

16 июня 2013

Люди тюрьмы

Тюремный мир ненамного хуже вольного. Предписываемая ему угрюмость и дремучесть не более чем плод воображения заинтересованных лиц. Сидят обычные люди, попадающие как раз с воли. И по социальному составу сохраняется та же структура – менее образованное большинство и более обеспеченное и развитое меньшинство. Во всем остальном есть ряд особенностей, определяемых временной дисфункцией одного из регуляторов – семьи и пониженным статусом самих арестантов, по факту выступающих самой бесправной социальной группой в нашей стране.

Заточение человека заставляет его прибегать к практике нерациональных действий: ему сложнее проявлять свои таланты и способности, так как сильно ограничен простор для деятельности; приходится определяться со своим местом в тюремной иерархии, уяснять примитивные правила и законы этой среды, свыкаться с «понятиями»; включать давно отработанные механизмы защиты – религию и суеверия. И чем ближе ко всему этому индивид был на свободе, тем быстрее он погружается в атмосферу реинкарнированного Средневековья.

Несмотря на подобие социальной структуры, «неволя» отличается от «воли» этнокультурным составом. И это во многом определяющий фактор. Таджики, узбеки, киргизы составляют примерно половину тюремного контингента, а с представителями Северного Кавказа и Закавказья – практически 80%. Несмотря на встречающиеся позитивные личностные отношения, с этими людьми сложнее найти общий язык, нежели с соотечественниками. Иммигранты из Средней Азии, Закавказья и нашего «внутреннего зарубежья» оказавшись в России, вовлекаются в модернизационный процесс, у них распадаются традиционные отношения. Для них не существует абсолютных норм, желание жить по шариату уживается с повседневным «харамом» в виде курения, сквернословия и несоблюдения постов, а поверхностные представления о содержании Корана с мечтой о европейском социальном благоденствии. Увидев в столице России совершенно иную жизнь и пострадав от правоохранительных органов, они вынашивают в себе более яростную ненависть к тем, кто их посадил, а также «сытому» и «уютному» миру, который их отказался принять. В будущем это потенциально может привести к ужасающим последствиям для нашего государства.