Освобождение от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующим основаниям представляет собой процесс дифференциации некарательного воздействия на лиц, совершивших предусмотренные уголовным законом деяния, и предполагает в своем применении правоограничивающие меры с тем, чтобы решить задачи уголовного законодательства.

Дифференциация и индивидуализация испытательных сроков, в течение которых осуществляются ограничения прав при освобождении лиц от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующим основаниям, в настоящее время составляют одну из первостепенных проблем правоограничительного регулирования уголовно-правовых отношений сквозь призму института освобождения от уголовной ответственности/наказания. Эту проблему следует считать одной из основных потому, что перспектива эффективного функционирования нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности/наказания видится главным образом в нормативном закреплении обязательственных правоограничивающих условий, возложенных на испытуемого в течение определенного срока. Думается, что подобные сроки в перспективе должны стать неотъемлемым (за некоторым исключением)[188] условием освобождения лица от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующему основанию de jure, вслед за предварительным его освобождением.

Освобождаемому от уголовной ответственности/наказания лицу по нереабилитирующему основанию следовало бы пройти испытания обязанностями и ограничениями в течение определенного срока – периода контролируемой ресоциализации, поскольку в безусловном освобождении данного лица в связи с совершением преступления даже небольшой тяжести вряд ли проявляется процесс решения (или хотя бы попытка решения) воспитательных и превентивных задач уголовного законодательства. Возлагая же на лицо в необходимых случаях обязанности и ограничения на определенный испытательный срок, правоприменитель, наряду с изучением личности и обстановки вокруг нее, получает реальную возможность решения задач уголовного законодательства, проведения коррекции поведения этого лица в условиях социальной свободы.

О посткриминальной социальной опасности человека могут свидетельствовать и результаты его собственного поведения, и наличие дефектов и отклонений в развитии этого человека. Тем не менее при назначении испытательного срока возникают сложности в его применении к конкретным лицам. Психически больной человек подвергается принудительным медицинским мерам до тех пор, пока не будет устранена его общественная опасность, именно его, а не совершенного им деяния. Почему же судья, применяя принудительные меры исцеления к социально-больному человеку – преступнику, – принимая решение о наказании или освобождении от уголовной ответственности/наказания, ограничивается срочными полумерами (ограничивает процесс воздействия на привлеченного к уголовной ответственности лица строго определенным сроком)?

И. Анденес пишет: «Наиболее радикальные реформаторы предвидят преобразование всей системы уголовной юстиции в систему некарательного воздействия, основанную исключительно на принципах восстановления личности преступника или, если это невозможно, его изоляции до тех пор, пока это необходимо, чтобы лишить его возможности причинять вред. Система такого рода неизбежно предполагает неопределенные приговоры, оставляющие на усмотрение административных органов или какой-либо комиссии по делам исправления решение вопроса о том, когда преступника следует освобождать».[189] Яркими сторонниками неопределенных приговоров являлись И. Бентам, Ф. фон-Лист, И. В. Лопухин, Ж. Пинатель, Н. С. Таганцев и другие исследователи