Эти люди проходят, а Ранимова поворачивает за угол, печально склоняя голову пред всеми прохожими. Вдруг, она захотела было снова пустить слезу – хотя бы одну, – как быстро успокаивается, говоря себе о том, что слеза смоет «маску».

Перейдя дорогу, она замечает одну девушку. На вид той было около тридцати. Она шла с коляской – раздражённая, мрачная, недовольная, не желавшая уделять даже малейшего внимания своему орущему младенцу. Она быстрым шагом прошла около Ранимовой, и они на мгновение перекинулись друг с другом взглядами. Мария несколько осуждающе и с большим недопониманием посмотрела на эту девушку, в то время как та со всей «добротой» своей души прокляла её за излишнее любопытство. Кто знает, может, у этой раздражительной особы кончилось терпение именно сейчас? В один час свалилось сто дел, случилась тысяча ссор, что и вызвало такую реакцию, такую ненавистническую мину на её лице. Кто знает, может это обыденное преходящее естественное отчаяние или того короче – эфемерная из ниоткуда взявшаяся неудовлетворённость жизнью? Может, на самом деле, она дарит своему чаду самую тёплую и бескорыстную любовь? Может, на самом деле, она любит его всем своим бесконечным материнским сердцем. Тогда тут конечно будут раздражать непонятные, осуждающие взгляды со стороны зевак, ибо они – клевета. Но, люди, к большому несчастью, так устроены, что они быстрее поверят в краткую ложь и медленнее – в расписанную правду.

Девушка зашла в прохладное помещение современного офисного здания. Её никто не встретил, кроме седовласого охранника, который, не узнав Ранимову и уже позабыв о её существовании, провозился около десяти минут с базой данных, чтобы пропустить раздражающую его девушку. По пути она встречала уборщиц, знакомых сотрудниц и клиентов, которые ждали своей очереди у дверей, злобно оглядывая при этом сзади стоящих, чтобы те не схитрили и не оказались впереди них. Сначала Ранимова зашла к директору. Выслушав его недовольства и в очередной раз чуть не разрыдавшись, она вышла из душного и тёмного кабинета и пошла искать свой.

– О, пришла! – раздалось чьё-то удивление за спиной Марии.

Девушка только повернулась, как на неё сразу же набросилась худая рыжеволосая особа. Они посмеялись, постояли в обнимку некоторое время; девушка будто по-мужски похлопала Ранимову по спине. И после таких, кажется, душевных объятий, они встали друг напротив друга.

– Наконец-то, – низковатым голосом говорила худая девичья особа, – я тебе позавчера звонила, а ты трубку что-то не брала.

– Да? – вяло спросила Мария. – Прости, я… я, наверное, телефон забыла на зарядку поставить, – она врала: её мобильный всегда был заряжен. Она только и ждала хотя бы одного звонка.

Дамы начали идти. Их шаг был скор. Ранимова еле поспевала за девушкой.

– Пока тебя тут не было, тут так много работы было. Завал просто. Мне и за тебя тут что-то переделывать пришлось. И вообще, Маш, будь внимательнее. А то, как всегда, мне за тебя всё делать и переделывать приходится.

Ранимову это немного ущемило. Она, чуть покраснев, потупила голову.

– Хорошо, – ответила та.

– Ты что-то нездорово выглядишь, Маш. Всё в порядке?

– Да-да, Свет, всё хорошо. Наверное, не до конца выздоровела.

– М-да, слабая ты, Маша. Может, в бассейн хотя бы пойдёшь? Спортом займёшься.

Ранимова махнула рукой.

– Ха-х, тогда, дорогая моя, не быть тебе здоровой.

– Ну, что поделать, – прозвучал тихий, унылый ответ.

Они дошли до открытого кабинета, в котором сидела сотрудница Ранимовой. Дамы разошлись, договорившись снова встретиться на обеденном перерыве.

Светлана Бойко порой могла уязвить человека, особенно очень обидчивого и меланхоличного. Ей было двадцать восемь лет (на три года старше Марии). Самое первое, что бросалось в глаза даже обычному прохожему – её рыжеватые волосы, которые нежно переливались на солнечном свету и загадочно выглядели в лунной темноте. Девушка была до ужаса худа, что связано с её здоровьем. Несколько лет тому назад она вышла замуж за милого молодого человека, от которого вскоре родила сына. Она жила, радовалась и не просто нежилась в любви, но и дарила её другим людям. Однако потом, в один зимний день, когда вся округа была завалена сугробами, её муж вместе с сыном отправился в гости – навестить пожилую мать. И на половине пути попадают в аварию. В этом страшном инциденте погибает, как сын, так и муж. Сказать, что эта девушка рыдала – нагло врать. Она закрылась в себе. Она потеряла человека, которого сильно любила, да к тому же лишилась своего ребёнка, которого любила ещё сильнее. Её любимые мертвы. Однако бедная девушка чрез некоторое время нашла внутри силы стать новым человеком. Бойко не сумела исцелиться – она переродилась. Её дух стал сильнее. Светлана стала строже, честнее и менее сентиментальной. Ранимова никогда не знала Светлану до этой трагедии. Для Ранимовой она всегда оставалась немного хладнокровной, невпечатлительной и порой щедрой на огульные оскорбления. Даже тогда, когда Бойко изливала ей душу, когда на её лицо (хоть и очень редко) выступали горькие слёзы, она казалась непоколебимой и вела себя излишне язвительно.