– Я рядом, Цзинь.

– Ты же знаешь, что я имею в виду.

– Пожалуйста, мы в отпуске, я совершенно не хочу ругаться с тобой.

Слово “ругаться” не совсем подходило. Их выяснение отношений больше походило на перешептывание двух недовольных людей.

– Хорошо, – согласился Цзинь.

Он никогда не был навязчив, и даже сейчас показался Кате непривычно настойчивым для себя. Еще какое-то время он пролежал обнимая ее, а затем повернулся на другой бок, так и не дождавшись ответного хотя бы поглаживания по руке или голове. Повернуться ему пришлось еще и потому, что из-за желудочного сока его всегда начинало тошнить на правом боку.

Катя с облегчением выдохнула и тоже повернулась спиной к мужу. Впервые за долгое время она начала плакать. Она ненавидела свою жизнь, даже несмотря на то что сейчас она лежала в кровати в дорогущем отеле на Мальдивах с мужчиной, который был от нее без ума. Но только сейчас Катя поняла, как довела себя до этого состояния, как превратилась из юной амбициозной девушки, готовой покорить весь мир, в нездорово худощавую двадцатипятилетнюю мать с серым лицом. Она думала о той девушке на ужине, имени которой не знала. Девушке, которой могла быть она, если бы правильно распоряжалась своей жизнью. Если бы она только знала, что та девушка сейчас тоже испытывала какие-то новые чувства.

Мия была действительно в непонятном состоянии, даже немного напоминающем эйфорию. Она лежала на кровати в одних трусах и листала журнал, который за весь отпуск успела пролистать раз сто. В животе у нее что-то дрожало, пока она с каким-то странным нетерпением ждала Оливера из ванной. Они впервые так долго разговаривали. Впервые они были похожи на настоящую пару, а не на мужчину с женщиной, которые едят в бешеной спешке, чтобы как можно скорее заняться своими делами. Она впервые увидела Оливера, который спрашивал ее о чем-то, что его действительно интересовало. Влюбилась заново? Или наконец-то влюбилась? После одного ужина? Или спустя десять лет совместной жизни?

– Опущу-ка я шторы, чтобы те болваны не наблюдали за нами, – сказал Оливер, когда наконец оказался в спальне.

В этот же момент крыша немного зазвенела от порыва ветра.

– Сегодня был прекрасный вечер, – сказала Мия, откладывая журнал и ненароком демонстрируя свою голую грудь.

– Да, впрочем, как и все, которые мы провели на этом острове, Ми.

Он взял ноутбук, чтобы снова проверить рабочую почту.

– Ну и дела! По прогнозу завтра здесь будет целый день дождь, – воскликнул он и зачитал вслух: – “Возможны перебои в телекоммуникациях”.

– Надеюсь, мы улетим отсюда вовремя, – заволновалась Мия. – Не хотелось бы застрять тут.

Оливер ее уже не слышал: он читал электронные письма, которые были не так уж и важны. Мия внимательно посмотрела на серьезное лицо мужа: между бровями у него образовались две морщинки. Вдруг Мия снова вспомнила свой сон, в котором Оливер изменял ей с ее лучшей подругой.

– И все-таки непонятно, – начала она говорить, чтобы привлечь внимание Оливера, – почему все так смотрели на нас. Может, мы слишком громко разговаривали?

– Все смотрели на то, какая ты красивая, – произнес самую очевидную фразу Оливер.

Все стекла в их комнате задрожали.

– Ты бы тоже смотрел?

– Конечно! Что с тобой сегодня такое? – он продолжал смотреть в монитор компьютера.

– Ты о чем?

– Весь день задаешь странные вопросы, пытаешь меня… Сначала твой сон, теперь спрашиваешь, смотрел бы я на тебя. Я и так постоянно на тебя смотрю.

Было видно, что Оливер раздражен, но продолжал держать себя в руках.

– Ладно.

Мия почувствовала напряжение и замолчала. Она подожгла палочку пало санто и прошла с ней по комнате, пока все пространство не наполнилось ароматом дерева. Мия выключила свет и раздвинула шторы, так как любила просыпаться в залитой солнцем комнате. В окне она увидела, что в бунгало их соседей еще горел свет. Ей вдруг стало интересно, чем могла заниматься эта чудаковатая пара, которая раздражала ее в первую очередь из-за своего оптимизма – по крайней мере, это первое, что бросилось Мие в глаза.