— Размечтался! Уж не сажал ли ты в молодости на весла подружек, когда рыбачил? Может, они еще чистили и готовили тебе рыбу?

— Чего только они не делали! — расплылся Густав в широкой улыбке. — Впрочем, тебе это, должно быть, все равно.

Пока Маргрит искала достойный ответ, его глаза блуждали по ее телу. Оценивающе задержавшись на вырезе блузки и длинных ногах, едва прикрытых шортами, Густав перевел взгляд на дальнюю часть озера, где сосны спускались к самой воде.

— Интересно, ты когда-нибудь в недалеком детстве лазила по деревьям?

Он все еще считает меня девчонкой! — возмутилась Маргрит и решила пропустить мимо ушей косвенный намек на свой возраст.

— Вообще-то нет. И ничего интересного в этом занятии я не вижу.

— Вот именно, ничегошеньки ты не видишь.

Тогда подгребай вон туда. — Он указал на отлогий участок берега. — И идем со мной, я тебе кое-что покажу.

Высадившись, Густав повел Маргрит в глубь леса и вскоре остановился у необхватной сосны. О чудо, вдоль бронзового ствола спускался самый настоящий штормтрап.

— Смелее! — произнес весело Густав и легко подтолкнул молодую женщину к дереву.

— Я не смогу! — воскликнула она.

— Сможешь! Только выпачкаешь шорты и блузку в смоле, но это не велика беда. Ощущения незабываемые!

— Это стирка-то?

— Какая там стирка! Ты увидишь весь Зюдерхольм!

С опаской оценив высоту сосны, Маргрит осторожно взялась за канат и робко поставила ногу на деревянную перекладину. Потом нерешительно принялась карабкаться вверх. Почти под самой кроной ее догнал Густав.

— Ну, теперь смотри, Маргрит, на свою родину!

Удивительное дело, она уже не чувствовала страха перед высотой. За вершинами сосен виднелась полоса бесконечного моря, по которой двигались крохотные кораблики, и эта полоса была всюду, со всех сторон! Насыщенный ароматами августа ветер трепал волосы, раскачивал штормтрап.

— Густав! — прокричала Маргрит голосом, полным восторга. — Признавайся, это ты выдумал такой шикарный цирковой аттракцион?

Как у тебя хватило сил забраться на сосну и закрепить здесь веревочную лестницу?.. Вид замечательный, только вот слезть я не смогу!

— Тогда оставайся здесь жить, — произнес Густав и принялся спускаться. — Не надейся на помощь, вертолет не сумеет тебя снять.

— Густав, ты негодяй! — закричала Маргрит и осторожно стала нащупывать ногой ступеньку раскачивающейся лестницы.

Спуск продолжался целую вечность. И все это время Густав стоял под сосной и, глядя на охающую и причитающую женщину, хохотал до слез, комментируя каждое ее движение.

— А если бы я упала и переломала себе все кости? — возмущенным тоном произнесла она, когда почувствовала под ногами твердую почву.

— Если бы упала, — многозначительно поднял руку Густав. — Но ты стоишь на земле передо мной и готова переломать кости мне. Мы вместе рисковали и рискуем, не так ли?

Усаживаясь в лодку, он притворился, что теряет равновесие, и схватился рукой за плечо молодой женщины. Прохладные твердые пальцы едва не обожгли ее, и Маргрит, вздрогнув, приняла на себя солидную часть его веса.

— Кто только тебя учил лазить по деревьям? — осведомилась она, стараясь говорить как можно язвительнее.

— Ага! В тебе заговорила пресыщенная горожанка. Милая моя, ты просто давно отошла от этого мира и забыла его немудреные радости.

То, что ты сейчас наблюдала с высоты, в городе тебе не покажут ни за какие деньги. Все ваши платные зрелища этого не стоят.

— Ну-ну, — проворчала Маргрит, утирая пот со лба липкой от сосновой смолы ладонью. — А лифт Катарины в Стокгольме? В нем не измажешься смолой! А смотровая терраса на Какнасторнет? Там еще продают сувениры!