Муж помог ей найти собственный стиль в одежде, посоветовал, как пользоваться косметикой, чтобы подчеркнуть тонкий овал лица, большие глаза с длинными ресницами, полные чувственные губы. Он разглядел ее врожденное чувство прекрасного и интуитивно верное чутье на произведения искусства. И, понемногу освобождая от иллюзий, научил доверять интуиции не только, когда дело касается неодушевленных картин и скульптур, но и вполне живых мужчин.

Очень скоро после свадьбы Маргрит поняла, что ее муж начисто лишен способности к такому человечному чувству, как любовь. Больше всего на любовь походила страсть, с которой он собирал предметы искусства и старинные ювелирные украшения. Это было собственностью Карла Сергеля. И Маргрит стала частью его коллекции. Возможно, лучшей, но частью…

Около полудня ее потянуло в сон. Казалось, чего проще — ложись и спи. Но вместо этого Маргрит заставила себя вновь пойти к озеру, отвязать старую, потрепанную временем лодку, которую помнила еще с детства. Теперь на ней виднелись лишь остатки облупившейся краски и потеки смолы на бортах. Однако когда молодая женщина заработала веслами, суденышко стремительно заскользило по водной глади.

Удивленная и радостная улыбка появилась на ее лице, когда Маргрит поняла, что не разучилась еще управлять лодкой. Прежние умения возвращались к ней постепенно, как будто она долго-долго спала.

— Красавица из сказки, — пробормотал Маргрит, разворачиваясь к берегу кормой и ритмично работая веслами. — Не хватает только прекрасного принца!

И в этот момент ее окликнули с противоположного берега:

— Эй! Старуха Маргрит! Ты в своем преклонном возрасте еще помнишь, как следует держать весла?

Это был Густав Бервальд. Только теперь молодая женщина поняла, что именно его образ не выходил у нее из головы целое утро. Неудивительно, если рассудить трезво: ведь за эти дни она никого больше не видела.

— Прекрасно помню. А что?

— Где твое городское воспитание, госпожа Вестберг? Почему бы тебе не перевезти меня?

— Ты и сам можешь обойти вокруг, — возразила она.

— Ладно, раз уж на тебя такая лень напала, я доплыву. Но предупреждаю: на это я не рассчитывал.

Густав взялся за пряжку ремня, и Маргрит от смеха едва не выронила весла.

— Хорошо, хорошо, только не раздевайся!

Она принялась грести, пытаясь не смотреть на берег, где высилась рослая фигура в джинсах и выгоревшей рубашке.

Когда две трети пути остались позади, Густав снова крикнул:

— Ты знаешь, что передом обычно считается нос лодки? Кто тебя научил так грести?

Когда юркая деревянная лодка приблизилась, Густав ухватил ее за транец, выровнял и ловко перебрался на борт, одновременно оттолкнув ее от берега.

— Дедушка был моим учителем, — ответила на его вопрос Маргрит.

Умело разворачивая лодку широкими, размашистыми движениями весел, она старалась под маской холодного безразличия спрятать радость оттого, что он рядом.

— А ездить верхом тебя старик случайно не научил?

Маска дрогнула, потом треснула и бесследно исчезла, а Маргрит, поначалу только хихикнув, все же в конце концов расхохоталась.

Густав, откинувшись назад, упершись локтями в транец и вытянув вперед длинные ноги, тоже не смог удержаться от смеха.

Внезапно Маргрит поняла, куда направлен ее взгляд, и резко отвела глаза в сторону. Налегая на весла, выгребла на середину озера и с напускной беспечностью спросила:

— У тебя есть какой-то определенный маршрут, строгий критик, или просто покружим?

Его ленивые глаза заискрились язвительной усмешкой.

— Если бы я захватил спиннинг, ты могла бы провезти меня вдоль камышей и я сделал бы несколько забросов.